И все же, несмотря на все эти трудности, в октябре и ноябре в Балтийском море одновременно находилось до семи подводных лодок. Авиация наша не могла им помочь, ибо вся она в то время действовала на сухопутном фронте в интересах обороны Ленинграда. Исключительную выдержку и героизм проявили подводники в эти осенние месяцы. Наши подводные корабли ходили у немецких берегов — на юге Балтики, в Данцигской бухте, и на коммуникации между Таллином и Хельсинки. Они вынуждены были форсировать минные заграждения фашистов в Финском заливе. За два месяца, по донесениям командиров подлодок, семь немецких транспортов были пущены на дно торпедами лодок, которыми командовали капитаны 3 ранга Ф. И. Иванцов, И. М. Вишневский, С. П. Лисин, А. С. Абросимов и П. Д. Грищенко. Этим не исчерпывается урон, нанесенный противнику в ту осень нашими подводниками. В последних числах октября и в начале ноября лодка «С-7» обстреливала в Нарвском заливе станции Нарва, Вайвара и Асери. Огнем своих пушек она взорвала склады боеприпасов врага, подожгла большие запасы топлива. Подводная лодка «Лембит» закупорила минами пролив Бьёркезунд.
Только лед, сковавший Балтику, заставил вернуться наши подводные лодки в Кронштадт. Последней вернулась 11 декабря подлодка «Щ-309» под командой капитана 3 ранга Кабо.
Так закончили наши подводники первый год войны. Их боевые действия начались в условиях белых ночей, когда каждая зарядка батарей была сложной, не раз прерывавшейся операцией. Ни днем ни ночью подводные лодки в море не имели покоя от авиации и противолодочных кораблей противника. К тому же фашисты, нагло нарушая международное право, почти все свои перевозки производили в территориальных водах Швеции.
Капитан 3 ранга Ф. И. Иванцов, командир лодки «Щ-323», не раз рассказывал нам, как при атаке фашистских транспортов те отворачивали и удирали в шведские воды, а навстречу нашей подлодке летели сторожевые катера. У восточного же берега Балтики и в Рижском заливе немцы перевозили свои войска и грузы по самым малым глубинам на баржах, лихтерах и понтонах. Никакая подводная лодка на этих глубинах (10 и менее метров) маневрировать под водой не могла. Так было с подводными лодками «С-101» и «С-102» в Ирбенском проливе, видевшими, как идут под берегом груженые мелкосидящие суда противника. Очевидно, в этих случаях удары по таким коммуникациям врага надо было наносить другим оружием — авиацией и легкими силами. Мы это хорошо понимали, но оставление нами военно-морских баз и аэродромов в Балтике и в Рижском заливе мешало этой возможности.
Действия наших подводных лодок могли бы быть и более эффективными. Но ведь все кругом развертывалось совсем не так, как планировалось, как предполагалось, а протекало, как говорится, совсем наоборот.
И все же наши подводные лодки в 1941 году потопили, по донесениям командиров, одну подлодку и 10 транспортов с военными грузами и войсками, выставили около 100 мин заграждений, на которых подрывались немецкие корабли. Свобода плавания противника на Балтике была резко нарушена, наши подводные лодки заставили его ходить в конвоях с охранением. Все это усложняло переходы, замедляло оборачиваемость транспортных средств гитлеровского флота…
Наши перевозки по Морскому каналу и всякое движение кораблей во льду закончились к новому году. За ноябрь и декабрь 1941 года из Кронштадта в Ленинград прошли более сорока корабельных отрядов. Они перевезли для фронта больше 22 тысяч бойцов, 128 орудий, 28 танков и много боеприпасов. В то же время из Ленинграда в Ораниенбаум для Приморской оперативной группы войск перевезено было 14 615 бойцов, 44 танка и 22 орудия, а также много тысяч тонн боеприпасов, продовольствия, топлива и других грузов. При этом было только три случая подрывов на минах ледоколов, кстати не вышедших из строя.
Значительное утолщение ледового покрова в Невской губе создавало нам новую угрозу. Противник мог выйти теперь на лед не только с пехотой, но и с танками и артиллерией для обеспечения своих минных постановок, а то и для прорыва в город. Эта возможность не исключалась, хотя подходить незамеченными к каналу немцам стало все более и более сложно. Мы значительно усилили охрану канала дозорами. Наши лыжники более шестнадцати раз за зиму огнем автоматов отгоняли немцев, лезших к каналу. Сплошь и рядом дело доходило до рукопашных схваток в темноте. Убитые и раненые были с обеих сторон. Гитлеровцы стали выходить на лед отрядами по 25–30 человек, прощупывая всю систему нашей ледовой обороны.
В течение зимы мы не имели почти ни одной спокойной ночи Бывало, только приляжешь на командном пункте вздремнуть — телефонный звонок! С поста доносят: «На льду слышна автоматная стрельба…» Сразу не узнаешь, рота или полк лезет, а может, это уже и наступление на город? Сна как не бывало. На ледовом фронте тревога. И так почти каждую ночь.