Пятнадцатилетнее пребывание в тюрьмах буржуазной Эстонии не прошло даром, подорвало его здоровье. Это был героический вожак эстонского рабочего класса, соратник Виктора Кингисеппа. Лауристин начал революционную деятельность в Таллине еще в 1917 году восемнадцатилетним пареньком. Ни аресты, ни тюрьмы не могли сломить его воли.
Лауристин бывал частым гостем на кораблях, любил беседовать с матросами, интересовался, как живут дома их родные, как понимают матросы политику нашей партии, много рассказывал об Эстонии и ее народе.
На одном из заседаний Совнаркома, еще до войны, решались наши флотские дела. Вице-адмирал Трибуц был в Москве, и мне вместе с членом Военного совета Г. М. Яковенко приказано было представлять Балтийский флот на этом заседании. Речь шла о территории для строительства узла связи и аэродрома. Поначалу я боялся, что у нас ничего не выйдет: вопросы отчуждения земли решались не так-то просто…
Но скоро мои опасения стали таять, как весенние льдинки. Какой-то большой начальник из аппарата Совнаркома объективно, но холодно и безразлично докладывал, что и почему просит флот, что и почему нельзя ему давать. Я в душе озлился и готовился задать докладчику каверзные вопросы, но меня опередил товарищ Лауристин. Он спросил докладчика:
— Если мы не отведем флоту эту территорию, что же вы можете предложить? Ведь нельзя ему жить без связи?!
Докладчик замялся и ничего путного сказать не мог. Тогда Лауристин сказал, что без связи флот жить не может. Надо пойти навстречу морякам. С ним согласились и другие члены правительства. Вопрос решился быстро, как и всегда, когда за дело брался Председатель Совнаркома. Мы с Яковенко крепко пожали руку товарищу Лауристину и с этого дня уже встречались с ним как старые знакомые, больше того, как друзья!
Сейчас я с тревогой вглядывался в лицо Лауристина. После многих бессонных ночей он выглядел усталым, осунувшимся, только приветливая улыбка осталась неизменной.
Вечером 19 августа мы с В. Ф. Трибуцем выбрались из штаба на воздух, в чудесный цветущий парк. Сейчас здесь пустынно, не галдит детвора. По аллеям разгуливают голодные голуби. Примята зелень, растрепаны цветочные клумбы. Видимо, давно уже к ним не прикасалась рука садовника.
Мы прислушиваемся к отдаленным орудийным разрывам. Смеркается, вечер теплый, ароматный, не хочется уходить в жаркое душное помещение.
Но вдруг Мы заметили, что гул канонады стал нарастать. К нам подбежал адъютант командующего. Фашисты начали наступление! Грохот все усиливался. Комфлот уехал на КП сухопутной обороны.
Вновь звонили телефоны, сыпались донесения, запросы…
От выстрелов нашей тяжелой артиллерии береговой обороны и крейсера «Киров» все сотрясалось вокруг.
По прямому проводу звонит товарищ Лауристин:
— Товарищ Пантелеев, что случилось?
Докладываю подробно о делах на фронте.
— Сообщите комфлоту, что все наши товарищи на месте, если что потребуется — звоните…
К рассвету наша канонада чуть затихла; надо все же приберегать снаряды. На БФКП прибыли контр-адмирал Дрозд и генерал Москаленко, договорились, что, если будет нужен боезапас на корабли, лучше подавать его ночью. Баржи уже готовы.
Капитан 2 ранга В. С. Чероков доложил, что два торпедных катера только что вернулись из боевого похода, в котором они потопили сторожевой корабль противника в районе Порккалан-Каллбода.
Усталый, озабоченный вернулся в штаб командующий флотом, принял мой краткий доклад о ночных событиях. В раздумье сказал:
— Сегодня нам будет жарко.
Стало совсем светло. На берегу и на кораблях резко били зенитки по воздушным разведчикам противника.
Ровно в шесть часов утра отовсюду стали поступать донесения, что фашисты двинулись вперед. Противник наступает по всему фронту, но главный удар наносит с востока, где в наступлении участвуют две стрелковые дивизии.
Так начался третий штурм Таллина.
Как и следовало ожидать, вслед за разведчиками над рейдом появились фашистские бомбардировщики. Они начали яростные атаки по крейсеру и эсминцам. Корабли маневрировали, уклоняясь от прямого попадания бомб. Гул залпов тяжелых орудий перекликался с резкими частыми хлопками береговых и корабельных зениток.