Прыжок вправо, лезвие тяжеленного топора, напитанное волей, врезается в мостовую, разбрасывая камни по сторонам. Пытаюсь ударить лезвием в упор, толстяк уклоняется, но не полностью, а скользнувшее по нему лезвие оставляет лишь маленькую царапинку на его плече. Пригнувшись, пропускаю лезвие топора над собой, выпрямляясь, бью ногой ему в живот, однако он, напитавшись волей, не обратил на это ни малейшего внимания и ударил прямой ладонью левой руки. Отпрыгнув от толстого, я сумел избежать прямого удара, ладонь остановилась в паре десятков сантиметров от моей головы, однако, ударная волна, возникшая сразу же, буквально вышибла из меня дух. Пропахав пару метров по мостовой и смыв грязь на следующих пяти, я собрал своё тело, тут же испарившись, воздух в том месте рассекло лезвие топора, врезавшегося в мостовую. Появляюсь рядом, хватая топор за древко рукой. Атака резаком одновременно с правой и левой руки, Сентомару уходит вправо, пропуская струю воды мимо себя, древко топора отделяется от лезвия, чёрт, не успеваю! Ладонь толстяка касается моего бока.
- Гха-кха! - во рту появился солоноватый привкус крови, меня отбросило на пару метров. Парень, лишившись своего топора, решил использовать древко как дубинку. Оказавшись около меня, он замахнулся напитанной волей палкой. Чёрт, не успеваю уклониться.
Удар тяжёлой дубинки приходится на доспех из железного облака, появившийся на мне за долю секунды до удара. Стиснув зубы от боли, я сдержал удар, чем вызвал удивление на лице Сентомару. Этой секунды удивления дозорного мне хватило, чтобы нанести ответный удар.
- Sea's punch! - кулак врезается чуть пониже ребер с правой стороны брюха Сентомару. Водяной взрыв, дозорного относит от меня на пару метров. Ещё пару он преодолел на своих двоих.
Сентомару, тяжело дыша, смотрит на меня исподлобья. Моё дыхание не менее тяжёлое, правая бровь рассечена (гадёныш таки успел отвесить мне прощальную оплеуху с Волей, прежде чем отлететь), левая рука почти не чувствуется. У дозорного же, несколько царапин на лице и руках, одежда на животе порвана, несколько порезов и глубокая круглая рана от последнего удара, из которой всё ещё вытекает кровь. Видимо, не успел напитаться Волей.
- Ооо! Что это?
- Мост! - услышал я удивлённые возгласы толпы. Челюсть Сентомару, завидевшего нечто за моей спиной тоже поползла вниз. Да что там та...мать моя женщина, вот что значит правильный подход к проблеме. Вместо того, чтобы долго и нудно лезть на Эшафот, Иназума для Луффи сотворил мост прямо с площади, срезав слой мостовой. Капитан уже забегал на него.
На пути у Луффи встал Гарп, от чего и так хлипкий мост затрещал по швам. Надеюсь, старик знает, что делает, потому что если он всерьёз решил драться с Луффи - капитану несдобровать. Он же его по этому мосту тонким слоем раскатает. Если захочет, конечно. Но, как я и думал, Гарп не захотел. Поддавшись внуку, дед полетел вниз после первого же удара. Капитан достиг эшафота. Однако противники не закончились, прямо на эшафоте начал расти огромный золотой мужик, чем-то смахивающий на Сенгоку. Постойте-ка, так это же и есть главнокомандующий! Не узнал я его без этой вечной кепки с чайкой на голове. А мужик превратился в настоящего золотого толстого великана, и хотел было раздавить пиратов. Но его рука только находилась в замахе, а кандалы из кайросеки уже упали с рук приговорённого к смерти пирата. Эшафот, не выдержав веса такой громадины, начал клониться вправо, заставляя дозорного терять равновесие. Эйс и Луффи поспешили покинуть столь опасное место и спрыгнули куда-то влево. Эшафот грохнулся на землю, а слева от него возник столб из пламени, внутри которого из более тёмного огня вырисовался знак пиратов Белоуса. Площадь наполнилась радостными криками. Эйс свободен.
Я испарился, пропуская удар деревянной палки. Нужно расчистить дорогу пиратам. Адмиралы связаны боем, поэтому лучшей возможности не предвидится. Уже через пятнадцать секунд я собрал своё тело над площадью недалеко от прохода в стене. Упасть на землю мне не дал мой любимый водяной смерч. Тридцать метров не такая уж большая высота, зато отсюда всё прекрасно видно и очень удобно стрелять.
Дозорные, преследующие пиратов, почти не обращали внимания на воздух, что и сыграло с ними злую шутку. Дождь из тяжёлых водяных снарядов проредил и без того нестройные ряды дозорных. Меня, кажется, заметили и попробовали сбить из пушки. Надо ли говорить, что ничего у них не вышло?
Блин, ну и кто его просил туда заезжать? Я недовольно поморщился. Этот корабль загораживает обзор. Какой-то умник догадался прокатиться на корабле по площади, мне пришлось смерч двигать в сторону, чтобы продолжить прикрывать убегающих братьев.