— Бабушка, вы нас слышите? — вкрадчивым голосом спросил Асмус, нагнувшись к самому уху старушки.
Ответом было молчание. Выражение лица старухи не изменилось.
— Вот я и говорю, — объяснил Берт, — живая, но не говорит ничего.
Тут один глаз старухи, независимо от другого, повернулся в сторону Берта. Посмотрев на него несколько секунд, глаз вернулся в прежнее состояние. Беззубый рот старухи приоткрылся, и скрипучий голос на понятном языке произнёс:
— О чём с вами, дураками, разговаривать? — после этого старушка вернулась к созерцанию противоположной стены.
— Я, кажется, начинаю понимать, — сказал Асмус задумчиво, — это непростая старуха. Очень непростая.
Присев рядом, лавочка была совсем короткой, но маг всё же умудрился пристроить свою задницу, Асмус проговорил, как бы, между делом:
— Третьего дня варил я приворотное зелье, а корней иглолиста не нашлось, пришлось заменить корнями молочая…
Старуха среагировала мгновенно:
— Дурак! — снова повторила она, ткнув в мага тонким костлявым пальцем, — кто же кладёт молочай? Вместо приворота понос выйдет на неделю.
— Говорит, — с довольной ухмылкой произнёс Асмус, — вы устраивайтесь на ночлег, как и планировали, а нам с ней есть о чём поболтать.
— А кто это? — спросил Лео.
— Эта пожилая дама, — объяснил Асмус, — та, кого принято называть ведьмами. Не просто женщина-маг, а ведьма в чистом виде. Потому и живёт здесь одна, когда все ушли.
В селении, и правда, больше никого живого не обнаружили. Зато в одном сарае нашли много сена, старого и прелого, но изголодавшиеся мулы (овёс приходилось экономить) ели его с аппетитом. Нашлись тут и дрова, и даже большой медный котёл, который, правда, пришлось долго чистить от зелени. Скоро во дворе одного из домов горел большой костёр, а Джума помешивал длинной ложкой мясную кашу. Мясо было свежим, Седрик, пропавший ненадолго, вернулся с тушей задранного им горного козла, товарищи тут же уговорили его поделиться. В итоге задние ноги животного отправились в котёл, а остальное монстр сейчас старательно рвал зубами, сидя в дальнем углу.
Для себя Лео присмотрел небольшой домик у дороги, тесный, но чистый и с кроватью, застеленной соломой. Роберт хотел остаться с ним, лечь у порога и охранять спокойный сон господина, но Лео отослал и его. Хотелось побыть одному, хотя бы одну ночь. В углу нашёл каменный светильник, в который налил масла, фитиль поджёг от костра, зажигать огонь пальцем, несмотря на все старания Асмуса, он так и не научился.
Разделив с друзьями трапезу, он некоторое время наблюдал, как спорят в дальнем углу двора Асмус и старая ведьма, которая, несмотря на свою внешнюю дряхлость, оказалась неожиданно бодрой и обладала отличной памятью. Кроме прочего, она самым наглым образом отобрала у мага трубку и сейчас вовсю попыхивала ей, выпуская клубы ароматного дыма.
— Никакого спирта, — в очередной раз возразила она магу, — волчья моча, весь рецепт к ней привязан.
— Но она же воняет, — с отвращением проговорил маг, — пусть зелье и не нужно пить, но запах отвратительный.
— Зелье и должно вонять, — заявила старуха, — чем сильнее оно воняет, тем лучше действует. Вам молодым не понять, вы всё на книги свои надеетесь, а я неграмотная, потому в голове всё держу. Не забываю потому, что сама всё попробовала и знаю на деле.
Лео подумал, что если ведьма, и правда, держит в голове столько знаний, сколько Асмус хранит в книгах, то это достойно уважения. А они продолжали спорить, за каждый ингредиент зелья, за каждое слово в заклинании, причём, Асмус в этом споре проигрывал. То есть, знал он, возможно, больше, но конкретно этих знаний, которыми владела ведьма, ему недоставало. Видимо, студентам Академии подобного не преподавали.
Доев вкусную и сытную кашу и выпив порцию крепкого джина, юный рыцарь направился к себе. Очаг в доме он не разжигал, но и от светильника исходило некоторое тепло. С учётом того, что сам домик был чуть больше собачьей конуры, воздух внутри прогревался неплохо. Расслабившись, он снял с себя тёплую шубу и повесил её на деревянный гвоздь, потом стянул кольчугу, сапоги и остальную одежду, оставшись только в исподнем. По босым ногам тут же потянуло холодом, но Лео почти сразу улёгся на постель, застеленную охапкой сухой соломы, одной рукой он положил рядом меч, а другой дотянулся до шубы, чтобы использовать её в качестве одеяла. Под голову лёг мешок с припасами. Светильник он гасить не стал, масла должно хватить до утра, пусть будет хоть немного теплее.
Заснул он не сразу, некоторое время балансируя на грани сна и яви, поэтому смог расслышать тихий скрип двери. Лео моментально открыл глаза и сжал рукой рукоять меча. Впрочем, увиденное позволило ему немного расслабиться. Перед ним стояла женщина, точнее, прекрасная молодая девушка, лет восемнадцати, в меховой накидке. В тусклом свете светильника он смог рассмотреть длинные чёрные волосы, полные губы и блестящие зелёные глаза. Девушка сделала шаг к нему и что-то едва слышно прошептала.
— Кто ты? — спросил Лео, отпуская меч, что-то подсказывало, что оружие ему не понадобится.
— Меня зовут Ханна, — тихим голосом ответила красавица, гипнотизируя его взглядом своих глаз.
— А я — Леонард, — ответил Лео, продолжая хлопать глазами.
Некоторое время они стояли напротив друг друга и не решались приблизиться. Наконец, Ханна сделала шаг вперёд, а потом и Лео приблизился к ней. Ещё пару секунд они смотрели друг другу в глаза, после чего слились в страстном поцелуе. Ханна распустила какой-то шнурок на шее, и меховая накидка упала к её ногам. Теперь девушка стояла перед ним полностью обнажённая, тело её было идеальным, стройные ноги, крепкие бёдра, плоский живот и упругая грудь, Лео тоже начал стаскивать с себя рубаху, но Ханна не стала терпеть, обхватив желанного мужчину руками, она сильными пальцами разорвала прочную ткань, обрывки рубахи полетели в стороны. Штаны Лео успел снять сам.
Они повалились на солому, не размыкая губ. Лео, истосковавшийся по женской ласке, которую молодое сильное тело требовало всё чаще, был вне себя от страсти. Ханна обвила его ногами и вонзила ногти в спину, оторвавшись от его губ, она выгнулась в экстазе и издала громкий стон, который, наверное, слышали все члены отряда. Но это бы ещё не конец, страсти нарастали, оттолкнув Лео, Ханна резким движением сильных ног уложила его спиной на ложе, а сама, оседлав его, начала медленно двигаться, вращая талией и извиваясь всем телом.
Оба они просто задыхались от наслаждения, Лео не помнил случая, когда был бы так счастлив с женщиной, будь то портовые шлюхи, в бытность его пиратом, или придворные дамы, с которыми он плотно познакомился в королевском дворце.
С Ханной они сравниться не могли, зелёные глаза её горели огнями, она всё увеличивала темп скачки, взгляд её мутнел, кисти рук она запустила себе в волосы, а грудь с торчавшими сосками поднималась и опускалась перед его лицом.
Ещё несколько движений, и её прекрасное тело сотрясли конвульсии, крик на этот раз получился сдавленный и тихий. Лео тоже не выдержал и разрядился с громким стоном. Она опустилась к нему и снова припала к его губам. Некоторое время они целовались, Лео хотел что-то сказать, но рот его был занят, а слова излишни.
Продолжалось это всю ночь, только ближе к рассвету, когда светильник погас, они уснули в объятиях друг друга.
Глава четвёртая
Утром Лео встал поздно. Ханна куда-то пропала, поэтому он лежал на соломенной подстилке один, голый, прикрываясь шубой. Одевшись (к счастью, в мешке нашлась новая рубашка) он поспешил выйти к своим людям. Селение, превращённое ими во временный лагерь, жило своей жизнью. Большинство его спутников крутились у костра, где стоял котёл с кашей, чуть поодаль Радко чинил свои многострадальные сапоги. Маг с ведьмой стояли у калитки, вполголоса о чём-то беседуя. Вчерашние споры прекратились, ведьма выглядела уставшей.
— Долго же ты спал, — заметил маг, обернувшись, — мы уже думали, что отложим выход на завтра.
— А где Ханна? — спросил Лео, пытаясь согнать с лица глупую улыбку.
— Ханна? — переспросил стоявший рядом Берт, — кто это?
— Девушка, очень красивая, с чёрными волосами, я её ночью… видел.
— Извини, Лео, — сказал маг странным голосом, — но женщин здесь нет, кроме этой очаровательной старушки. Кстати, как вас зовут?
— Ханна, — негромко ответила старая ведьма и отвернулась, в голосе её послышалось смущение.
— Я так понимаю, что у вас ночью всё было? — спросил маг, которому всё и так было понятно, — попробую тебе объяснить. Мороки, которые ставит маг, действуют только на зрение и слух, изредка на обоняние. Только ведьма может сотворить морок настолько натуральный, что он затронет также и остальные чувства. Это должна быть сильная ведьма, такая как Ханна.
— То есть, я… — Лео растерянно обернулся к своим, ища у них поддержки. Берт и Джума, понимая, что смеяться над сеньором грешно, спрятали улыбки в меховых воротниках. Остальные члены группы стояли поодаль и разговора не слышали, впрочем, это ненадолго, скоро им всё расскажут в подробностях, даже то, чего не было.
— Здесь скучно, — проскрипела старуха, оборачиваясь к нему, — спасибо тебе, молодой воин. Благословение ведьмы всегда пребудет с тобой.
Тяжело вздохнув, Лео взял себя в руки и отправился в соседний двор. Раздевшись до пояса и не обращая внимания на утренний мороз, он извлёк из ножен меч и начал упражняться. Повторив полный комплекс приёмов, он начинал его снова и снова, каждый раз двигаясь всё быстрее. Движения были выучены до полного автоматизма. Крепкие мускулы перебегали по телу, словно мыши, дыхание участилось, о холоде он уже забыл, наоборот, на теле выступили капли пота.