— Придем в район промысла, ты во всем этом разберешься лучше, — сказал Ауси.
— Вот здорово! Значит, локатор видит в темноте, а эхолот — в глубине моря. Ну, а сельдь на локаторе разглядеть можно?
— Нет, — ответил Рудольф. — Для этого у нас есть другой локатор, по имени Мюнди. Он отыскивает для нас косяки с крыши рубки.
— Неужели Мюнди так хорошо видит?
— Мюнди-то? Уж будь уверен. Он у нас такой мастак, что видит косяки сельди с расстояния в пятьдесят миль.
— А это что такое? — Показал Лои на колесо, выступавшее над столом рядом со штурвалом.
— Это машинный телеграф. Чтобы регулировать ход двигателя, — отвечал Рудольф. — Смотри не прикасайся к нему, а то моторист тебе задаст.
— А это что?
— Это рычаг реверса. Вот так дается задний ход, а так — передний. Увидишь все это в действии, когда капитан начнет маневрировать, — с улыбкой сказал Ауси.
— А это знаешь как называется? — спросил Рудольф, указывая наверх.
— Компас, — ответил Лои, — только я в нем плохо разбираюсь.
— Моряку без компаса нельзя. Вот здесь обозначен север, здесь — юг, восток и запад. Пока запомни это, остальными румбами займемся потом.
— А морские узлы ты умеешь вязать? Скажем, беседочный узел? — спросил Ауси.
— Нет.
— Придется научиться. Заправский моряк должен уметь вязать беседочный узел с закрытыми глазами.
Ауси отрезал кусок троса и преподал Лои краткий наглядный урок.
— Вот тут у нас будет озеро, — сказал он, затягивая на тросе петлю, — Этот конец — змея, она ныряет в воду и выплывает на поверхность… вот так… Тут она оглядывается по сторонам и ползет к тебе. По соседству с озером есть лужица. Вот это — ветка дерева… теперь змея ползет сюда, по этой ветке, потом снова озирается по сторонам, но опасности пока не чувствует. Вдруг она видит тебя и спешит укрыться в луже. Вот так. Это и есть беседочный узел!
Беседочный узел отличался тем, что в чужих руках казался совсем несложным. Но как только Лои попробовал вязать его сам, змея то уползала под ветку и ныряла не в лужу, а в озеро, то по дороге так сильно вытягивалась, что голова ее торчала из воды. Не узел, а сущее наказание, но, не постигнув этой премудрости, нельзя было стать заправским моряком.
Лои уселся на крышку люка, ведущего в машинное отделение, и в поте лица корпел над этим узлом, который умели вязать все моряки. Однако как он ни бился, вместо двойного узла у него получался самый обыкновенный бантик.
От жары в рубке Лои клонило в сон, и время от времени он ловил себя на том, что голова его падает на грудь.
Вдруг крышка люка под ним приподнялась, и Лои вскочил на ноги, протирая глаза. Из машинного отделения вылез Магнус.
— Неужели тебе так хочется спать? — удивился Магнус.
— Да, я сегодня ночью не спал.
— Это еще почему?
— Боялся пропустить «Слейпнир».
Магнус рассмеялся.
— Пойдем со мной в каюту, тебе нужно отдохнуть перед заметом. — Магнус открыл люк, ведущий к каюте: — Запомни, по трапу лучше спускаться задом наперед, — сказал он. — Здесь тебе не дворец. По такой лестнице спускаются только задом наперед.
В каюте находилось четыре койки: две вдоль бортов и еще две поперек.
— Забирайся на мою койку, приятель, и спи, — велел Магнус, указывая на одну из поперечных коек.
— А ты где будешь спать?
— Мне спать еще не скоро, после вахты. Я тогда прикорну здесь, на рундуке.
— Разбуди меня, когда будем проходить остров Гримсей, мне очень хочется его посмотреть.
— Тебе нужно выспаться. А Гримсей увидишь в другой раз, — отвечал Магнус, укрывая Лои одеялом. Потом он потушил верхний свет, и в каюте осталась гореть только лампа над зеркалом.
Шум гребного винта и рокот мотора были для Лои сладостнее птичьих трелей. Уткнувшись носом в подушку, он вдыхал аромат, который исходил от его просоленных волос. Судно, словно язык колокола, раскачивалось из стороны в сторону, на лице Лои играла блаженная улыбка.
В конце концов его сморил сон.
Глава седьмая
Проснувшись, Лои решил, что сон еще продолжается. Мало того, что его кровать обрела крышу, она ходила ходуном, норовя сбросить его на пол, хотя он судорожно вцепился в край кровати. Он был явно не дома, а в какой-то каморке, стены которой грозили обрушиться на него.
Вместо привычной тишины до слуха Лои доносилось тарахтенье мотора. А к кровати вела лесенка.
Только увидев спавшего на рундуке моториста Магнуса, Лои сообразил, в чем дело. Он был на промысле.