Лейфи толкался в ватаге парней у входной двери.
— А где женщины?
— Конни, ты разве не пойдешь внутрь? — спросил Ауси, протискиваясь к дверям. — Гюнни, наверное, уже пролез.
— Нет-нет, мы с Лои постоим на улице, посмотрим отсюда, — сказал Конни. — Идем, Лои, я тебя подсажу, чтоб лучше было видно.
Конни подсадил Лои к одному из окон. Небольшой зальчик был битком набит мужчинами, которые либо стояли, сгрудившись у стены, либо кружились в танце с немногочисленными женщинами. В углу в обнимку с гармоникой сидел музыкант: голова его свесилась над инструментом, и казалось, будто он спит крепким сном. Как же он умудряется играть с закрытыми глазами?
Внезапно из передней раздался какой-то шум, и Конни спустил Лои с окна. На пороге клуба выросли двое дерущихся мужчин, следом за ними показалась женщина в синем платье, с накинутой на плечи белой кофтой. Она со слезами на глазах умоляла мужчин прекратить рукопашную, но они не обращали на нее ни малейшего внимания и продолжали тузить друг друга, выкрикивая что-то нечленораздельное.
— Получай, мерзавец! — Старший из двоих сильно ударил своего противника в лицо, отчего тот грохнулся навзничь.
Лои закусил губу. Он еще никогда в жизни не видел настоящей драки — только в кино. Был бы сейчас на Гримсее Рой, он бы живо приструнил этого силача.
— Мерзавец! — завопила женщина, грозя старшему кулаком. — Ты же убьешь его!
— И поделом!
Он хотел было снова напасть на врага, беспомощно распростертого на земле, но женщина опередила его: она бросилась на землю и заслонила собой молодого.
Победитель, вдруг потеряв противника из виду, пришел в недоумение. Его замешательством воспользовались трое стоявших поодаль мужчин: они схватили его и, как он ни упирался, увели прочь.
Молодого посадили, и женщина, причитая, засуетилась около него.
— Этот Свейни — форменная свинья! — услышал Лои ее голос. — Вылитый папаша… Тебе очень больно, дорогой?
Когда первый раз в жизни видишь настоящую драку, нелегко разобраться, кто там из дерущихся свинья. Все настолько перепутывается, что невозможно отличить хорошего человека от плохого.
— Его не нужно отправить к врачу? — спросил Лои, нащупывая руку Конни.
— Нет, с ним ничего серьезного.
К женщине вдруг подошел Гюнни. Он-то зачем в это вмешивается? Тоже захотелось подраться?
Гюнни что-то говорил, но его слова явно не трогали женщину. Когда он взял ее за руку и хотел увести, она вырвалась от него с криком:
— Оставь меня в покое!.. Ты такой же подонок, как все!
— Но…
— Уходи!.. Уходи отсюда!
Зрители — покатились со смеху. Представление забавляло всех, кроме его непосредственных участников; женщина осталась предаваться безутешному горю, а Гюнни покинул сценическую площадку и вернулся к клубу.
— Ну вот, чайка и улетела, — с таинственным видом проговорил Конни.
— Какая чайка?
— Белая. Да, Лои, чайки — они такие… Пожалуй, теперь она не скоро передаст нашему Гюнни привет в программе для рыбаков…
И тут наконец Лои кое в чем разобрался. Значит, это и есть дама, пославшая Гюнни по радио сердечный привет. Загадочная незнакомка, которая еще совсем недавно молила о встрече, превратилась в заплаканную бабенку, утиравшую кровь из разбитого носа другого парня. Когда они нетвердой походкой побрели прочь, их провожали далеко не дружелюбные взгляды.
Бедняга Гюнни…
Лои еще в первый раз приметил возле клуба необычайно рослого и широкого в плечах молодого человека. Народ с уважением посматривал на огромную грязную пятерню, которой он опирался о стену.
Теперь этот великан снова попался Лои на глаза. Он хотел пройти в клуб, но его все время отпихивали от дверей.
— Не лезь ты сюда, — крикнул ему кто-то, — иди лучше домой и проспись.
— Замолкни, Бьярдни из Грюнта… Не то я тебе шею сверну, — отвечал верзила, показывая кулак.
— Конни, ты не знаешь, с какого судна этот парень? — спросил Лои.
— Он здешний, гримсейский, — сказал Конни и увел Лои подальше от клуба.
Навстречу им семенила вдоль берега старушка. Она шла, опираясь на палку и согнувшись в три погибели. Не обратив на них внимания, словно они были бесплотными духами, старушка направилась к клубу.