— Как долго будут функционировать верхние батареи?
— Я… Сорок минут для орудий бастиона, остальные…
— Куррал… — сказала она, подходя ближе.
— Я в порядке, генерал… Я дам лучший ответ про настенные орудия.
Она кивнула и выпрямилась.
— Время? — снова спросила она.
— Одна минута двадцать секунд, — ответила Сулкова.
— У нас есть вокс-связь или визуальная?
— Никак нет.
— Состояние готовности? — спросила она.
— Точность командования оценивается в сорок пять процентов.
Командование… Насаба и раньше видела, как разваливается командование, видела, как зоны боевых действий распадаются на анархию. Но она никогда не видела, чтобы это происходило так быстро и так обстоятельно, как на Меркурианской. Сбой связи, самоубийства, дезертирство, безумие. Командование просто не являлось тем словом, которым можно было бы описать ситуацию. Она не могла дотянуться до половины подразделений на стене, а те, до которых могла, были в состоянии, далёком от эффективного. Насилие и беспорядок распространялись по стене. Сохранились анклавы порядка, но центральное руководство и контроль были в лучшем случае частичными, и в это время в зоне поражения самая крупная битва, которую когда-либо видела Насаба, освещала землю огнём и окутывала дымом. Она вступила в контакт с принцепсом Максимусом Кидоном один раз с тех пор, как легио Игнатум выступил в полном составе. Вокс-связь длилась несколько секунд, а затем оборвалась, но этого оказалось достаточно, чтобы подтвердить то, что она видела со стены: плохо. Действительно, очень плохо. Легио сражался не прикрытый полным огнём орудий стены. Хуже того, отсутствие местного ближнего орбитального огня позволило вражеским кораблям подойти на достаточное расстояние, чтобы начать тактическую наземную бомбардировку. Насаба видела столбы энергии, падавшие с неба всего в восьмидесяти километрах от стены.
Восемьдесят километров… Враг продвигался по всей ширине зоны поражения и прорвался сквозь Игнатум по линии, которая прорезала озеро Фосс через могилу Каралии и впадала в лабиринт сточных рек, называемый Колыбелью. Пробились прямо сквозь две полные боевые группы. Как, во имя света Просвещения, они это сделали Насаба не знала, но Мортис сделал это. Не требовались данные о самом бое, чтобы знать это — достаточно было посмотреть на накатывавшийся котёл огня, разливавшийся по стене, как живая буря.
Что-то тёмное мелькнуло вдалеке на краю огненной бури. Насаба почувствовала, как вздрогнула, ощутила металлический привкус на зубах. Затем ещё и ещё, чёрные взрывы среди огня.
— Слёзы солнца… — выдохнула Сулкова, выпрямляясь и подходя, чтобы встать рядом с Насабой. — Это вортексные взрывы. Враг…
— Это наши. Игнатум бросают всё, что у них есть.
Насаба моргнула и отвернулась. Детонации размером с булавочные острия парили перед её глазами чёрными вихрями.
— Приближаются, — раздался сигнал за мгновение перед тем, как по верхней части стены прокатился звуковой удар. Три десантно-штурмовых корабля «Грозовая птица» в жёлтом золоте Имперских Кулаков пролетели над стеной, достаточно низко, чтобы Насаба почувствовала, как волна давления пытается сбить её с ног. Ударные истребители «Молниевый ворон» в чёрном и золотом цветах развернулись в воздухе над ними, прижимаясь к краю интерфейса пустотного щита. Корабли резко накренились, штурмовые трапы уже открылись. Головной резко завис и опустился на платформу. Тормозные двигатели разгоняли лужи окровавленной дождевой воды. Двое собратьев последовали за ним вниз. Воины в янтарно-жёлтых доспехах выпрыгнули из открытых люков, не дожидаясь, пока они опустятся, и рассредоточились по вершине бастиона. Рогал Дорн не стал ждать, пока трап коснётся камнебетона, а шагнул из его открытой пасти и встал, когда корабль снова взлетел. Рёв двигателей наполнил уши опустившейся на колени Насабы, когда Преторианец шагнул к ней.