— Он защищает!
— Он защищает!
Кацухиро кивнул и посмотрел на мёртвого ангела, чьей могилой станет пустошь, на которой он пролил свою последнюю кровь.
— Как мы защищаем Его, — сказал он себе.
Улей Хатай-Антакья, Восточно-финикийские пустоши
— Так ты хочешь покинуть рай? — Олл огляделся по сторонам. Рядом с ним стояла женщина в лохмотьях и тряпках. Олл поднял оружие. Женщина покачала головой. В воздухе появился лёд, формируясь в дымке. Олл почувствовали давление внутри черепа. Женщина по-прежнему улыбалась. + Это не в твоих интересах, Олланий, + произнёс голос в его голове.
Кэтт издала звук, похожий на шипение пара. Олл ощутил, как жар вспыхнул на его коже. Тени на лице Кэтт поглотили её глаза. Её рот был открыт в рычании. Женщина в красных лохмотьях повернула голову к Кэтт. Внутри черепа Олл почувствовал, как две волны давления встретились, словно молот, ударивший по наковальне. Кровь и сажа окрасили воздух. Кэтт дрожала, оскалив зубы. Улыбка женщины под вуалью исчезла.
— Неожиданно, — сказала она. Затем она повернулась к Оллу. — Всем нам нужно уходить, и уходить немедленно. Путь возможностей узок, Олланий, ступай по нему сейчас или погибнешь.
— Нет… — выдохнул Джон Грамматик, пытаясь выпрямиться. — Нет, она… — Он вздрогнул в объятье Олла.
— Я союзник, — сказала женщина. — Я не один из рабов Детей, не марионетка Гора. Я служу истине, и в этом у нас общая цель. — В глубине сознания Олла он слышал голоса Ариадны, Медеи и Ниневы.
— Эта нить выведет тебя наружу…
— Я расскажу тебе, как пройти сквозь пламя и отправить неспящего дракона в страну грёз…
— Ты всегда хорошо умел выбирать, Олл…
— Это момент выравнивания, а не перелома, — сказала женщина. — Я здесь в качестве союзника.
— Кто ты? — спросил Олл.
Кости, свисавшие с губ женщины, звякнули. Воздух вокруг неё мерцал, словно пульсировал от жара.
— Конечно же, настоящий вопрос в том, чего я хочу? — сказала она. — И ответ на него состоит в том, что я хочу видеть человечество живым. Я хочу увидеть, как оно возвысится. Я хочу увидеть, как оно переживёт грядущее.
— Олл, она лгунья, — выдохнул стоявший рядом Джон. — Убей её сейчас же. Она во власти Изначального Уничтожителя. Она переродилась, новая из нас. Кабал пытался… Дамиан пошёл за ней, но…
Женщина подняла руки и сняла красную вуаль со своего лица. Глаза под ними были серебристо-белыми от слепоты.
+ Я прошла путём богов, Олланий, + сказала она, и её голос ясно прозвучал в голове Олла. Всё остальное было далёким, тонким отрезком времени, который даже едва ли можно было назвать прошедшим. Там также был запах, поток ароматов в его чувства — пепел и ладан, запах сожжённых цивилизаций и жертвоприношений. + Я пересекла преисподнюю и вернулась. Я видела лицо тени вселенной. Я знаю её правду и ложь. Нет ничего единого, нет ничего полностью злого или доброго, нет ничего доброго, что не было бы одновременно жестоким. Ты тоже знаешь эту истину. Ты знаешь Императора так же, как я знаю Гора. Ты знаешь, что Император могущественен, наделён проницательностью и приведёт человечество к уничтожению. Я знаю Гора и пепельную войну, которую он несёт. Я знаю, что даже в случае победы Гор приведёт нас не к триумфу и власти, а к рабству и Хаосу. Я видела это и сделала всё, что могла, чтобы этого не произошло. Есть другой путь, путь, который не лежит ни в тирании Гора, ни в заблуждении Императора. Я — твоё эхо, Олланий, хотя и придерживаюсь другой веры. Я умерла и родилась, чтобы жить снова. Ты никогда не умирал, но жил, чтобы увидеть, как всё, что ты знаешь, становится прошлым. Ты рассматриваешь силу как грех. Я вижу в ней единственный путь к спасению. +
Он почти улыбнулся. Чуть не заплакал. В глубине его сознания все поколения дочерей Гекаты кричали на него из своих покинутых мест. Обиженные, игнорируемые, опасные, великолепные.
+ Ты улыбаешься этому? +
— Нет, — ответил он и знал, что услышит только она, и что в момент остановки часов ничто не двигалось. — Ты просто напоминаешь мне кое-кого… людей, которых я когда-то знал.
+ Истина, + сказала она, + заключается в том, что царство богов не может быть уничтожено. Варп есть, был и будет вечно. Мы можем быть либо его рабами, либо его правителями. Сейчас тот момент, когда мы решаем, каким он будет. +
— И ты здесь, потому что из этого ничего не выйдет, и ты думаешь, что я могу что-то сделать, чтобы… что? Склонить чашу весов?
Она шагнула вперёд, подняв руку с тонкими пальцами, как будто хотела коснуться лица Олла, но остановилась. Олл почувствовали паучий танец ощущений на коже.