< Сейчас они сгорят! > прорычал Кидон, и сообщение превратилось в волну, пробивавшуюся сквозь накал, распространявшуюся подобно крику, который мог подняться до неба и поднять закатывавшееся солнце. Часть формирования «Магистров войны» скрылась за взрывами, но они по-прежнему приближались. Тетракаурон наполовину ослеп от помех. Ещё один импульс воли от принцепса-максимуса. < Мы покончим сними остриём клинка. >
Тетракаурон почувствовал, как сила вспыхнула в его руке, когда кулак «Регинэ фурорем» окутала молния.
«Диес ире» вышел из облака помех и огня. Над ними. Прямо перед ними. Застывая в поле зрения. Невозможный. Отвратительный.
Тетракаурон почувствовал желание закричать, но было слишком поздно. Глаза вражеского титана были дырами, поглощавшими свет, гасившими солнце, затягивавшими всё, что он видел, в бездну, где были только холод, тьма и медленный счёт распадавшихся атомов.
Он увидел, что огонь уже собрался в жерле орудия.
Его рука и кулак его машины поднялись.
Он увидел вспышку молнии на проржавевших зарядных катушках, когда оно заговорило.
Он почувствовал, как огонь коснулся его, поглотил в последний раз, в мгновение, которое растянулось на короткую вечность, а затем исчезло.
Расстояние от стены до врага: 7 километров.
ДВАДЦАТЬ ДВА
Погасший маяк
Ещё немного
Свобода
Южный Мармакс
Вперёд… вперёд… один шаг, потом другой. Вперёд, вперёд… Шибан не чувствовал земли под ногами. Мир на периферии зрения посерел. Как долго он идёт? Дни, ночи и часы — всё это уже не имело значения. Только он и путь впереди, путь по земле.
Он остановился, встряхнулся. Этот человек, Коул, молчал; он молчал уже долгое время. Ребёнок тоже.
Он подумал, не потерял ли направление. Он подумал, не подводят ли его натренированные и закалённые инстинкты. Он подумал, не умер ли он уже и не стал ли душой, затерянной в не-земле и не принадлежавшей ни земле, ни небу. Он подумал, что будет дальше. Он подумал, помнит ли кто-нибудь тех, кого он знал, с кем ходил и сражался рядом. Он подумал, куда приведёт его следующий шаг.
— Ты зашёл так далеко, — сказал Есугэй голосом, который мог быть криком ястреба на языке ветра. — Не пройдёшь ли ещё немного?
— Я думал… — сказал Шибан. — Я думал, ты меня бросил.
Земля была тихой, унылой. Серой. Бесконечной.
— Мы будем с тобой до конца, брат, — сказал Торгун на краю зрения.
— До конца… — сказал он воздуху. — Тогда всё кончено.
— Ха! — смех Есугэя был похож на отдалённый треск выстрелов. — Ещё нет, Шибан. Ещё нет!
Он поднял голову. Он крепко прижал обмякшее тело человека, оскалил зубы горизонту и сделал шаг.
— Вперёд, — прорычал он. — Вперёд! Ни шагу назад… Ни. Шагу. Назад. Ты слышишь меня, Коул! Мы на этом не закончим. Ты слышишь меня. Я — Шибан, Сын Молнии, Брат Бури — я не сделаю ни шагу назад… Ни. Шагу. Назад.
Только вперёд.
Только к горизонту.
— Цель, — крикнула Стина с другого конца линии. Кацухиро поднял голову. Солнце садилось. Где-то за туманом и облаками день клонился к последним часам вечера. Свет был резким, синим. Жара по-прежнему давила, но была скорее тёмная и мягкая, чем удушавшая. Он находился в полусонном состоянии, дрейфуя на грани между сном и явью. Он не хотел спать, теперь он никогда не хотел, но усталость тянула вниз, в липкие объятия земли, которая не сулила ни отдыха, ни покоя. Всё из-за тишины. Атаки продолжались — потоки существ, появлявшихся из тумана, шатавшихся, продвигавшихся вперёд, выкашиваемые до тех пор, пока они не усеяли землю свежим слоем пищи для мух. Но штурма не было, настоящего штурма не было. Это не напоминало передышку. Это напоминало вдох за мгновение перед тем, что ещё должно произойти.
— Ждать, — сказал Кацухиро. В тумане показалась фигура, двигавшаяся тяжёлой походкой, огромная и закованная в броню. Кто-то выстрелил, лазерный разряд скользнул по горе трупов и поднял густое облако мух, затуманившее обзор.
— Прекратить огонь! — крикнул он. Фигура была космическим десантником, но даже по размытому силуэту он мог сказать, что тот был один. Одинокий и хромавший, не шагавший, не неуклюжий и не катившийся посреди прилива. Одинокий, его походка неловкая. Он подумал о Баэроне и других Кровавых Ангелах, рассеянных по Мармаксу.