Если бы они знали, разве они посадили бы его в тюрьму? Он сомневался в этом, но это стало ещё одной вещью, которую большинство людей не понимало, — силой случая.
Он услышал, как за ним захлопнулась дверь, и замер. Охранник ещё не должен был прийти, и он сомневался, что хромой дурак смог бы войти так тихо. Это сократило список людей, которые стояли за ним, до нескольких человек. Может быть, боэтарх? Амон? Скорее всего. Безликий убийца, посланный невидимой рукой? Настолько, насколько это возможно. Он осторожно положил осколок кристалла в тряпку и завернул его.
— Насколько я понимаю, где-то по пути я допустил ошибку, — сказал он. — Возможно, какой-то небольшой просчёт в моём поведении. Или это просто неизбежный конец, наступивший немного раньше?
Он выдохнул. Его разум перебирал возможные варианты. Как всегда, решающим фактором было время, ещё немного времени.
— Вы понимаете, что если я умру здесь, — осторожно сказал он, по-прежнему не оборачиваясь, — работа, которую я делал, не будет закончена. — Он показал пальцем на инфопланшет. — Она почти завершена, конец войне, новое начало, конец безумию, которое было раньше.
— Меня не интересует твой убийца чудовищ, — сказала Андромеда-17. Фо повернулся, не в силах скрыть удивление. Геноведьма Селенара стояла спиной к закрытой двери с лазерным пистолетом в руке. Он слегка улыбнулся.
— Я должен был догадаться, — сказал он, складывая тряпки поверх осколка кристалла. — Твоя генная ненависть сильна. Слишком сильна, чтобы оставить меня в живых. Я одно из немногих существ на свете, которое понимает, что у тебя очень мало выбора в том, что ты делаешь. Большинство того, что стадо разумных рас считает своей волей, заложено в них ещё до рождения. Проклятие прошлого обрушивается на живущих. Люди думают, что они контролируют себя, но это не так. За ниточки дёргают инстинкты и мотивы, порождённые существами, которые едва могут просочиться сквозь камень. — Он закончил заворачивать кристалл и осторожно положил его в маленький мешочек. — В твоём случае необходимость убить меня — это просто более осознанное выражение тех же самых вещей, которые побуждают других есть или размножаться. Оно даже чище, преднамеренное действие твоих предков, чтобы если ты когда-нибудь столкнёшься с генодемоном у тебя не было иного выбора, кроме как убить меня.
Он улыбнулся. Самый маленький осколок по-прежнему оставался у него в руке, в пальцах и ладони. Всего на два шага ближе…
Андромеда-17 наклонила голову и кивнула на мешок на кровати.
— Всё собрано? — спросила она.
Он кивнул и использовал этот жест, чтобы подойти ближе.
— Я собирался скоро уйти, — ответил он.
— Охранник. Надзиратель Васкаль, — сказала Андромеда, — ты работал над ним некоторое время, не так ли?
— Просто небольшая миметическая имплантация с помощью лингвистического и голосового тонального внушения. Ничего особенного. На это ушло некоторое время.
— Настолько неособенное, что он собирался выпустить тебя по команде.
Фо пожал плечами и подвинулся. Он был всего в одном шаге от того, чтобы нанести удар.
— По сути, да.
— Значит, все разговоры с Киилер и всякая чертовщина, которую ты скармливал кустодиям, должны были дать тебе время подчинить его?
— Более или менее.
— Не самый лучший план, — заметила Андромеда-17.
— О? — Ещё одно едва заметное смещение веса, теперь всего полшага. — Ты так не думаешь?
— Нет, не совсем. Видишь ли, надзиратель Васкаль не может находиться под твоим контролем… — Фо скользнул вперёд, напрягся, осколок в его руке был наготове, словно жало. — Потому что он находится под моим контролем.
Фо почувствовал, как импульс, который должен был вонзить осколок в шею Андромеды-17, сбился. Она отступила, направив на него пистолет: