— И этот маленький каменный шип может оставаться там, где сейчас.
Он рассмеялся.
— Как долго? Как давно этот идиот-охранник твой?
— Некоторое время.
— И полагаю, что он вовсе не такой идиот, каким кажется.
— Даже не близко.
Фо медленно выдохнул:
— Очень умно, действительно очень умно. Если бы только твои предки были такими же проницательными, они, возможно, не пострадали бы так сильно. Что, по мнению твоего культа, они персонифицировали в твоей генетической спирали?
— Хочешь угадать, так угадывай.
— Эпата, — кивнул он. — Сестра Долоса, архетип коварства. — Лёгкая улыбка появилась на его лице. — Ты знала, что я здесь, ещё до того, как пришла с боэтархом и Зиндерманном, не так ли? Не нужно отвечать. Я знаю, что прав. Ты знала, что я буду здесь. Ты знала, что Киилер будет в этой камере, когда ты придёшь. Ты изобразила инстинкт генного убийства, чтобы скрыть любые подозрения, чтобы исключить себя из внимания нашего дорогого Амона. Ты знала, что я собираюсь уйти сегодня вечером, прежде чем этот трагический фарс ложных богов достигнет завершения. — Он снова улыбнулся и увидел, как блеснули его зубы в темноте её глаз. — Интересно за чем ещё ты наблюдала и что привела в действие? Твои друзья, Мауэр и Зиндерманн, и очаровательная Киилер, они ведь не сбегут без происшествий, не так ли? По крайней мере, не так, как планировалось, может быть, некоторые из них даже расстанутся с жизнью, да? Расставь их, выведи их, а затем измени игру. У меня есть ужасное подозрение, почему ты могла пойти на это, но я думаю, что хотел бы услышать это от тебя.
— Вне обстоятельств, — сказала она. — Я существую для того, чтобы решать проблемы, большие проблемы, а все ищут простые решения неправильной проблемы. Оружие, чтобы положить конец войне. Тактика для победы. Но настоящая проблема не в этом.
— Выживание, — сказал Фо.
Она кивнула:
— Выживание в абсолютном масштабе — не победа, не сохранение вещей такими, какими они были, не находиться на правильной стороне, а просто быть тем, кто остался. Это всё, чему я служу. Ты можешь сказать, что это заложено во мне, но мне нравится думать, что это единственный выбор, который остаётся у любого, у кого больше унции разума.
— Почти альтруистично, — сказал он. — И в этом свете, что такое небольшое предательство и обман?
Она покачала головой:
— Прямолинейные планы потерпят неудачу — все планы потерпят неудачу. Единственный способ найти решение — это слепая случайность. Я ничего не останавливала. Я ввела в действие факторы, которые невозможно предсказать. Из этого могут возникнуть сила и выживание. Чем больше факторов задействовано, чем больше угроза, чем меньше чётких схем и планов, тем больше у нас шансов… Возможно, Киилер окажется святой, или мученицей, или катализатором чего-то ещё. Возможно, всё это ничего не будет значить, и ключ к выживанию находится на другом конце света, неизвестный ни мне, ни тебе, ни даже Императору. Всё это не имеет значения, всё, что имеет значение, — это изменение пути, по которому мы идём.
— Эволюция, а не замысел, — сказал Фо. — Рискованно. Но это произведение искусства. Я восхищаюсь тобой, дочь Селенара.
— Мне не нужно твоё восхищение, — сказала она.
— И в таком случае вопрос, который просто напрашивается, чтобы его задали, заключается в том, зачем ты здесь?
Андромеда невесело фыркнула.
— Чтобы освободить тебя, Базилио Фо, — сказала она и открыла дверь камеры. — Чтобы освободить тебя.
Улей Хатай-Антакья, Восточно-финикийские пустоши
Они упали в воду. В водоворот. Вращавшийся. Круживший. Затягивавший. У Олла перехватило дыхание, когда он кувыркался сквозь завихрения пены и брызг.
Вниз… вниз… всегда вниз… Пойманный Харибдой, чтобы сбежать от Сциллы.
Это был выход, бассейн с водоворотом в центре купола, когда Дети Императора пришли и обнаружили повреждения, нанесённые их раю. Растения в бассейне потянулись к Оллу, и он нырнул. Красные корни попытались обвить его руки и ноги. Когда он вынырнул на поверхность, то увидел под собой огромные лилии и цветы, которые плавали в потоке. В воде висели тела, пальцы на их руках и ногах вытянулись в узлы корней, черепа раскрылись, как семенные коробочки, из которых распустились цветы и листья. Затем течение водоворота подхватило его и закрутило вправо. Остальные нырнули вместе с ним, но он не видел их, погружаясь всё глубже и глубже.
— Бойся смерти от воды… — вспомнилось изречение старого оракула. Карта перевернулась. Он рассмеялся.