— Сигнал? — спросил Дорн.
Архам кивнул на шипевшие экраны.
— Источник подтверждён — это крепость Астрономикона. Сигнал поступает по одной из резервных проводных линий. Он искажён, но последователен, и использует шифры легиона эпохи крестового похода. — Архам почувствовал, как перехватило дыхание в пересохшем горле; только он и офицер связи знали, что он собирался сказать. — Это Первый, Тёмные Ангелы Льва.
На мгновение воцарилась тишина, эхом разнёсшаяся по залу, словно тень от удара гонга. Затем возник быстро подавленный вздох облегчения, а после послышался шелест выдохов, поднялась рябь голов. Архам видел облегчение и радость, пробивавшиеся сквозь маски усталости. Он почувствовал, как что-то шевельнулось у него в груди, хотя и не подал виду — они ждали этого момента. Не конец, не победа, но момент, ради которого предпринимались все эти стратегии и жертвы — подкрепление пришло, силы Льва и Жиллимана приближались. Равновесие судьбы пошатнулось, и всё, что им сейчас нужно сделать — это следовать за светом в будущее.
Дорн оставался совершенно спокойным, но Архаму показалось, что он увидел вспышку в глазах своего лорда, когда тот посмотрел на офицера связи.
— Соедини нас, — сказал он.
Мужчина поклонился и повернулся, дрожа, эмоции пронзили его, словно наконец-то вырвавшаяся из шторма молния.
Из вокс-динамика послышались помехи, рычавшие в воздухе. Все в зале посмотрели вверх, некоторые встали.
— Это Рогал Дорн, — произнёс Преторианец. — С кем из Первого легиона я говорю?
— Это сенешаль Корсвейн из Первого легиона, сир.
Раздался ликующий крик, сначала один, а затем другой, исходившие изо ртов в неконтролируемой поднимавшейся волне. Архам увидел, как Дорн выдохнул.
— Мы отбили Астрономикон и удерживаем его, — сказал голос Корсвейна.
Звуки приветствий стихли, но по-прежнему слышались. Архам различил тихий плач. Это был звук облегчения, последнего облегчения, которое наконец пришло.
Красная руна вспыхнула на одной из командных панелей на периферии зрения Архама. Он повернул голову и нахмурился. Ещё больше красных рун, но никто не смотрел; все смотрели на Дорна, их чувства исполнились реальности наконец-то пришедшей надежды.
— Милорд… — начал Архам.
— Какие у тебя силы? — спросил Дорн Корсвейна, наклоняясь к вокс-консоли.
— Мы атаковали с десятью тысячами нашего ордена, — раздался хриплый голос Корсвейна. — Павших продолжают подсчитывать.
— Что насчёт остальных моих братьев и их сыновей? — спросил Дорн. — Когда развернётся остальная часть твоего легиона?
Пауза. Помехи вокса затрещали в воздухе. Эхо радостных возгласов стихло. Архам почувствовал, как в этой паузе в его груди образовалось что-то холодное.
— Сир, — произнёс голос Корсвейна. — У нас нет связи ни с нашим примархом, ни с другими силами. Мы пришли одни.
Одни.
И это слово прозвучало в тишине, подобно удару палача.
— Милорд, — повторил Архам громче, подходя к тактическому дисплею. Дорн оглянулся вокруг. — Милорд, Мортис прорвал линию обороны. Кидона больше нет.
Насаба смотрела вниз с вершины бастиона Осколок, когда её окутал свет выстрела. Визор шлема потускнел, защищая от вспышки. Звук вибрировал сквозь стену и её кости. В ушах звенело даже несмотря на шумозащитные перегородки шлема. Дыхание замерло в горле.
Свет соединял небо с землёй ослепительными колоннами. Она видела фигуры, десятки высоких фигур, которые с этой высоты казались маленькими. Огонь и свет окружали их, заливали, струились из них и сквозь них. Пока она смотрела, одна из них получила удары с трёх сторон. Сшитые линии света. Секунду ничего не происходило, когда титан сделал ещё один шаг, который никогда не закончится, затем свет.
Белый и яркий. Смерть бога в мгновение ока. Ещё одно мерцание. Ещё одно мерцание. Сама стена начала трястись.
Она повернулась и направилась назад, туда, где один из хускарлов Преторианца совещался с Сулковой. Они оглянулись на неё, отдавая честь. Пустотный щит наверху пульсировал от орбитальных ударов. Ещё одна вспышка света из-за парапета, теперь ближе. От этого звука у неё по спине побежали мурашки.