Глаза Геронтия-Чи-Лямбды зажужжали, рефокусируясь на Кидоне.
— Как эмиссара и голос воли Механикус, вы услышите меня и…
— Нет, — снова произнес Кидон. Затем наклонил голову вперед. — Хотите, чтобы я снова это сказал?
Геронтий-Чи-Лямбда не ответил, но щелчки фокусирующихся колец замедлились.
— Вы внемлите словам эмиссара, что стоит перед вами, по воле стражей Омниссии.
— Лучше, — сказал Кидон. — Но ответ все равно будет тем же. Который я уже дважды озвучил вам. — Он покачал головой, словно разочаровавшись. — Вам следовало прислать Веторель, но сомневаюсь, что она бы пришла. Она не глупа.
Техножрец повернул голову, глядя на ряды принцепсов и модератусов.
— По воле защитников самой священной истины шестеренки и кода вы должны приготовить свои священные машины. Приготовить к выступлению.
Снова тишина.
— Это прошение генерала-фабрикатора, Преторианца Дорна, Совета Терры? — голос Кидона постепенно повышался в тональности, источая пламя.
— Это воля машины.
Тетракаурон сказал бы, что этот разговор уже произошел, и теперь повторялся в большем масштабе.
— Воля машины… — медленно произнес Кидон, тщательно контролируя себя. — Вы заявляете, что говорите от имени Омниссии?
— Знание необходимо сохранить, — сказал Геронтий-Чи-Лямбда. — Святость должна выжить. Вы должны подчиниться этому долгу. Вы должны выступить. — Магос перевел взгляд от Кидона, линзы сканировали ярусы с экипажами титанов. — Машины под вашим командованием должны пробудиться, должны выступить. Вы прислушаетесь к этому долгу. Это воля…
— Куда мы выступим? — спросил Тетракаурон. Геронтий-Чи-Лямбда посмотрел на него. Тетракаурон посмотрел на Кидона. Принцепс-максимус мягко кивнул в знак позволения. — Нам следует выступить на войну за стены? Таково наше желание, так зачем вы требуете? Но вы говорите не о выступлении на войну, которая ведется здесь, не так ли, магос? — Глаза всего Легио впились в техножреца. — Вы здесь не по приказу генерала-фабрикатора. Вы здесь, чтобы принудить нас к уходу. Вы пытаетесь заручиться поддержкой для Механикус, покидающих эту битву, и способ, который, по вашему представлению, сделает это возможным — сила титанов.
— Что остается необходимо сохранить, — заявил Геронтий-Чи-Лямбда. — Это долг. Это истина.
— А что на счет долга иерархии? Что на счет веления клятв, верности, чести?
— Все расчеты должны свестись к тому, чтобы шестеренка продолжала вращаться. Вы должны выступить. Вы должны помочь нам спасти то, что у нас есть, пока есть возможность.
— Битва продолжается, она не проиграна. — Теперь заговорила Артуса, ее голос рявкнул из круга Тетракаурона. — За последние дни провалились три крупных штурма Дворца или вы удаляете эти данные из расчетов?
Линзы магоса щелкнули и сфокусировались на Кидоне, Баззании и Клементии. Принцепс-максимус и двое командиров манипулы манипул бесстрастно смотрели в ответ. Тетракаурон задумался, не потребовал ли магос этот сбор ради надежды на раскол Легио, апеллируя к его линейным командирам. Если и так, то это был глупый ход, и он говорил о неосведомленности, избытке высокомерия и страхе. Тем не менее, магос не уступал. Какая бы отчаянная линия логики не привела его к этой точке, Геронтий-Чи-Лямбда продолжал давить, как механизм, который скорее сломает себя, чем отступит.
— Порт Вечная стена пал, — сказал магос. — Расчеты данных об эскалации конфликта очевидны. Вчерашние победы только отсрочат поражение. Соотношение сил изменилось в пользу врага, объем использования важнейших материально-технических ресурсов изменился в его сторону. Вероятность краха увеличивается, а с ней уменьшается вероятность сохранения нашей священной истины. Последствия диктуют простой набор требований. Бегство и выживание.
— Теория, гипотеза, — сказал стоявший рядом с Кидоном Баззаний. — Но самое важное — не воля Омниссии или Его генерала-фабрикатора. Вы пришли сюда продать свои страхи, словно они свершившийся факт, а ваши желания — приказы. Они ни то, ни другое. Вы хотите, чтобы мы присоединились к фракции и продавили план, который уже отвергли остальные. Мы этого не сделаем.