— Атакую! — выкрикнула Акастия и пришпорила скакуна. Тело существа поднялось и развернулось. — Смотри на меня… — пробормотала она. Оружейные гондолы развернулись на металлических щупальцах. — Вот так. — Она открыла огонь из тяжелого стаббера. Снаряды устремились к машине. Хлестнули лучи, но Акастия уже прыгала в сторону, продолжая держать врага в прицеле. Снаряды впились в щит машины. Воздух вокруг нее расколола черная молния. Лучи врага ударили в землю, где только что находился «Элат». Пыль и гравий выгорели до стеклообразного состояния. Ауспик вскипел помехами. Обзорные экраны почернели. Боль впилась в голову, когда по нейронным соединениям шлема пронеслась обратная связь. На секунду Акастия почувствовала, как балансировка «Элата» нарушилась, стрельба из стаббера прерывалась.
— Дерьмо! Дерьмо! — Машина ускорялась, ее щитовая оболочка искажала воздух вокруг нее. — Это машинное отродье.
— Приближается, — доложил по воксу Доллоран. — Направляется к тебе.
Она снова выругалась, не побеспокоившись отключить вокс, и пришпорила скакуна до максимальной скорости. Верхняя часть корпуса «Элата» повернулась, ноги превратились в размытое пятно, одно металлическое копыто едва касалось земли. К ним устремился следующий луч. Ее ионный щит поднялся как раз вовремя, чтобы принять удар. Вспыхнул белый свет. Акастия внутри кабины прикусила губу, когда в голове завизжала обратная связь.
Машинное отродье. Силика анима. Еретическая конструкция. Машина горя. Вот чем была эта добыча. Некогда негласные грезы, созданные техножрецами-раскольниками Марса, а теперь размноженные и отправленные в бой из лагерей Темного Механикума, окольцевавших Дворец. Управляемые запрещенным искусственным разумом и вооруженные оружием, которое объединяло материальное с нематериальным и попирало реальность, которая терпело ее. Они были среди худших видов оружия, задействованного врагом. Их формы были разнообразными и постоянно меняющимися, но всегда смертоносными. Одинокий рыцарь-оруженосец был им не ровня. Даже Акастия признала бы, что ей не следовало атаковать такую машину в одиночку. Но она была не одна.
«Киллар» стремительно приблизился, двигаясь боком по спрессованному щебню. На пустотном щите отродья вспыхнули попадания стаббера. Противник наполовину развернулся, оружейные гондолы поднялись, словно змеи. Доллоран не стал ждать, пока враг откроет огонь, он был достаточно близко к нему. Тепловая пика «Киллара» завизжала. Воздух прочертила полоса синего жара. Щит вражеской машины вспыхнул. Затрещала черная молния. Находящаяся в трехстах метрах Акастия почувствовала в голове чей-то вопль.
— Щит отключился, — закричал Доллоран.
Прицельная руна перед глазами Акастии стала зеленой. Она нажала спусковой крючок. Вражеская машина поднялась, ее форма мерцала и расплывалась, как пятно краски под дождем. Тепловая пика «Элата» метнула луч, пронзивший воздух там, где должен был находиться металл.
— Дерьмо! — выругалась Акастия. Прицельный экран превратился в туман из красных осколков.
— Где отродье? — раздался голос Доллорана. — Где оно, проклятье?
Акастия собралась ответить. Массивная машина появилась из пиксельного тумана, приближаясь, ускоряясь, ее оружейные гондолы светились. Акастия активировала ионный щит «Элата». Враг открыл огонь. Вокруг рыцаря полыхнул свет. Ионный щит с оглушительным грохотом отключился. Кабину залил красный свет. Акастия ощутила вкус крови. Ее скакун сбился с шага, раскачивался. Экраны заполнили помехи. Звучали сигналы тревоги. Акастия почувствовала, как качается голова, словно от удара. Красный свет, помехи и рев приближающейся смерти. Вот и все. Конец. Она поняла, что не жалеет.
Слух наполнил звук выстрела орудия.
Тяжелые попадания неподалеку, один за другим, звуки наслаиваются друг на друга. «Элат» восстановил равновесие, и Акастия отправила его по кругу, все еще живая, в ушах и голове по-прежнему звенело. Отродье тряслось, бронеплиты деформировались от попаданий.
— Убей его, — раздался по воксу голос Плутона. Приближался «Тавмант», руки-орудия всаживали снаряды во вражескую машину. Она все еще двигалась, жидкость вытекала из дыр, в оружии росла энергия. Акастия бросила «Элата» вперед. Цепной клинок на левой руке раскрутился до размытого пятна за миг до того, как она погрузила его в центр вражеской машины. Акастию затрясло в ее кресле вместе со скакуном. Зубья вгрызлись во врага. Машина дернулась, когда Акастия вдавила вращающиеся зубья в ее сердцевину.