— Я ничего не вижу, — ответил Плутон. — Ничего на ауспике. Ничего визуально.
— Я… — внутренняя связь рыцаря на секунду прервалась. — Я чувствую это. Разве вы не чувствуете?
— Тихо, — огрызнулась Акастия. — Продолжайте идти.
Она знала, что имел в виду Доллоран — спину покалывало от пота. Она хотела оглянуться. Она моргнула…
Огромные движущиеся фигуры… дрожь… гул помех и скрежет металла… как поступь бога… как пульс… как умирающий голос, отсчитывавший последние секунды…
Прозвучал сигнал тревоги. Акастия быстро посмотрела на датчики плазмы. «Элат» двигался на пределе мощности и попал в красную зону предупреждения о истощении топлива.
— Давай, — сказала она «Элату». — Давай… не подведи нас сейчас. Сделай этот последний рывок для меня.
Теперь она могла видеть внешние укрепления, складчатую землю под стеной, где траншеи и лабиринты ловушек и мин опутывали землю в тени стены.
Наполовину потеряв надежду, она снова включила дальний вокс.
— Командование Меркурианской, говорит копьё Гиметт Виронии, ответьте.
Гул и крик статики.
— Копьё Гиметт Виронии, говорит командование Меркурианской.
На секунду она замолчала, звук шагов «Элата» казался далёким. «Что будет дальше? — задумалась она. — Что произойдёт после того, как я заговорю?»
— Разведка из слепой зоны — полный приоритет — обнаружены штурмовые силы, они приближаются к Меркурианской. Повторяю, штурмовые силы приближаются к секции Меркурианской стены. Приблизительное расстояние до стены: сто пятьдесят километров.
На мгновение наступила тишина, прерываемая жужжанием помех вокса.
— Принято и понято, копьё Гиметт Виронии, — произнёс голос по воксу. — Подтвердите оценку силы.
Акастия ответила не сразу, пытаясь найти слово, которое охватило бы то, что они увидели, приблизившись к краю мира.
— Уничтожение, — сказала она наконец, — сила уничтожения.
Стратегиум Великое Сияние, бастион Бхаб, Санктум Империалис Палатин
— Это всё, что вы можете сказать, крепостной? — Голос генерала Насабы протрещал над гололитической проекцией пилота рыцаря. Женщина кивнула. Даже по искажённой передаче Архам видел, что крепостной дома Виронии могла в любой момент потерять сознание. Этого следовало ожидать. Дальнее задание и возвращение, а затем четыре часа интенсивного допроса сделают и не такое — они и сообщение, которое она принесла, и то, что она видела.
— Это всё, — ответила пилот рыцаря. — Клянусь честью Виронии.
Голографическое изображение замерло.
— У нас есть какие-то дополнительные подтверждения? — спросил Кассым-Алеф-1. Магос-эмиссар подёргивался, пока говорил. Открытые шестерёнки, торчавшие из его черепа, заикались при повороте.
«Страх, — подумал Архам, — страх».
— В этой зоне нет активного воздушного прикрытия, — произнёс голос магистра стены Эфрида.
— Наши разведывательные подразделения не смогли проникнуть глубоко во вражеский тыл, — раздался голос Хана, и вой вокса попытался перекрыть силу его голоса. — Впрочем, я верю этой всаднице дома Виронии. Она говорит правду — вы все это слышите.
— Другие пилоты в её подразделении предоставили такой же отчёт, — добавила Насаба.
На секунду волна жужжащих статических помех заполнила оперативный зал, когда пересекающиеся вокс-каналы столкнулись. Архам почувствовал в воздухе запах горящего пластека. Они едва смогли установить контакт с Ханом, связь с лордом Сангвинием во Внешнем полностью оборвалась. Скрипучие голоса Эфрида, Насабы, Ралдорона и полевого генерала Ветрива с Адамантовой стены образовали щёлкающий хор помех. В помещении физически присутствовали только Рогал Дорн, Архам, Малкадор и два представителя Механикус.
— Показания наземных датчиков вибрации на северных стенах согласуются с массированным соединением бронетехники, пехоты и божественных машин, которые движутся к участкам Меркурианской-Ликующей, — сказала посол Веторель, бросив взгляд на коллегу-техножреца.
— Существует несколько вариантов интерпретации данных, — заметил Кассым-Алеф-1.
— Это правда, — сказал Дорн. Архам посмотрел на своего лорда. Преторианец перевёл взгляд на Кассыма-Алефа-1. Это было похоже на досылание патрона в ствол пистолета.
— Странное решение, — сказал голос Ветрива. — Идти против нас там, где мы сильнее всего.