Остальные титаны представляли собой зверинец из множества легио, большинство из которых пережили Бойню Титанов на Бета-Гармоне. Некоторые потеряли так много, что их легион жил только в одной машине. Другие, такие как собственный легио Солария Абхани, стали осколком своей былой силы. Потрёпанные, сломанные, превратившиеся в реликвии славы. Она подумала, что именно поэтому им разрешали воевать так редко: страх потерять ещё больше после того, как уже было потеряно так много.
Она дошла до конца коридора. По центральной артерии текла толпа. Она увидела священников в облачениях десятков конфессий, электрожрецов, магистров-кодировщиков, технопровидцев-майорис. Их окружал какофонический гул машинного кода и голосов, становясь всё громче и беспокойнее. Во главе волны шла стройная фигура посла Веторель, и группа жрецов и гвардейцев-скитариев в позолоченных доспехах. Абхани видела, что толпа тянется вслед за Веторель, зовёт её, пытается догнать, но их оттесняют охранники.
— Что происходит? — спросил один из модератусов Абхани у неё за спиной. — Посол принесла сообщение от генерала-фабрикатора?
— Не знаю, — ответила Абхани. — Мы должны следовать за ней.
Она вышла в коридор и присоединилась к потоку экипажей титанов, появлявшихся из боковых проходов и ниш, где отдыхали боги-машины. Через несколько шагов у Абхани возникло ощущение, что она знает, куда они направляются. Им не пришлось далеко идти, чтобы это чувство подтвердилось. Веторель остановилась перед высокой нишей. Внутри в лесах стоял «Владыка войны», его голова была отделена и висела на паутине кабелей и цепей. Красный цвет покрывал металлический череп, а зелёный — металлическую кожу. Он назывался «Луксор Инвиктория» и был главным титаном легио Солария.
— Проснулась ли Великая Мать? — спросила Веторель.
Идеальные ноосферные системы связи посылали её голос в вокс-решётки на стенах и потолке пещеры. Голос посла разносился эхом, хотя её тон был ровным. Гул машин и плотских голосов стих.
— Проснулась, — последовал ответ. Он прогремел из головы «Луксор Инвиктории», голос бога войны, подражавший человеческому. Голос Великой Матери, великого магистра остатков легио Солария. Голос её матери.
— Великая Мать, — произнесла Веторель, и её тон стал более лёгким, мягким, даже доверительным, хотя по-прежнему достаточно громким, чтобы разнести слова по пещерам. — Я пришла просить вашей помощи.
— Когда представитель генерал-фабрикатора обращался за помощью? Машины поворачиваются по слову Загрея Кейна, а значит, и по вашему слову тоже. Вы приказываете. — Последовала пауза и треск из динамиков бога-машины, заставившие Абхани вспомнить сухой смешок матери. — Однако я ценю этот жест. О чём вы просите?
— Враг высвободил последние силы. Мортис выступил, Великая Мать, здесь, на Терре.
Теперь наступила настоящая тишина. Ошеломлённая тишина расчётов прервалась, и уравнения приостановились. На секунду Абхани показалось, что она услышала, как остановились вращавшиеся механизмы пещеры. Легио Мортис, первый из предателей, обратившихся против Омниссии, самый большой из легио, родившийся на самом Марсе в эпоху, когда истина Машины возвысилась, чтобы создать Жречество. Древний. Могучий. Безжалостный. Она видела их работу на Бета-Гармоне. Многие из выживших титанов и экипажей в пещерах были обязаны почти уничтожением своих легио именно Головам Смерти.
— Все? — спросила Великая Мать в хрипе электростатики и вращении шестерёнок.
— Да.
— Вы уверены?
— Прогнозы, основанные на данных и вероятности, помещают их в этот порог.
— Они выступили целиком?
— Это вероятно.
— Так вы пришли попросить нас выступить против них?
Веторель низко кивнула, что было почти поклоном.
— Игнатум выступил, — сказала она. Стук шестерёнок и жужжание кода из вокс-решёток. — Весь, целиком. Они идут навстречу врагу за стеной и остановят его.
Ещё один трескучий смешок:
— Если Огненные Осы не поменяли свои полосы, то остановить не будет их целью — они будут стремиться полностью уничтожить врага.
— Возможно и так, — сказала Веторель. — Но они не могут действовать в одиночку. Даже при всей их мощи враг обладает большей численностью, и атаки на остальную часть Дворца только усиливаются.
После этих слов Веторель повернулась, глядя на окружившую её толпу жрецов и экипажей титанов. Абхани теперь увидела это, игру, тактику в действии. Веторель стала охотником, стремившимся загнать добычу. Это было не просто обращение к Великой Матери Соларии; это была мольба ко всем тем, кто её слушал. Абхани знала, что раны Раскола, основание Механикус и потери на Бета-Гармоне слились воедино, как трещины, протянувшиеся через стальную балку. Осада сделала эти трещины только шире.