— Это ракеты. Идут военные учения.
— Откуда ты знаешь?
— Я видел их раз у Шетландских островов. Но тогда я слышал предупреждение по УКВ, подошёл поближе, чтобы посмотреть, но сохраняя безопасную дистанцию.
— Я не слышала ничего по УКВ.
— Может они и не предупреждали. Это не судоходная зона.
— Мы могли бы сами вызвать их.
— Ммм…попробуй ты. Возможно услышав женский голос…
Я села за рацию.
— Здесь итальянская яхта «Barca Pulita», следующая курсом на запад, предполагаемая скорость пять узлов, координаты 3° 56'50S, 40°21'47E. Проводятся военные стрельбы?
И так довольно долго, но никто не отвечал. И только минут через двадцать, на пределе слышимости я услышала кенийский флот, требующий от судна выйти на связь. Но на мои вызовы никто так и не ответил.
Когда я снова поднялась наверх, вспышки всё ещё появлялись в небе, но с более длительными интервалами.
— Возможно заканчивают. — зевал Карло.
— Да, но не оставляй меня здесь одну.
— Тогда постарайся, чтобы я не заснул. Давай поговорим.
— Идём в Mutuapa или в Kilifi? — я начала разговор с вопроса, который мы обсуждали уже не один день. И тот и другой — фиорды на побережье Кении. Mutuapa дальше на юг, недалеко от Момбаса. Якорная стоянка парусных яхт рядом с главной дорогой. По нашей информации там есть рудиментарная верфь, маленький ресторанчик, пара деревень и несколько магазинов.
Kilifi дальше на север. Там, я помню, парусные яхты стояли у ветхого рыболовного клуба, посещаемого бывшими англичанами, белыми как молоко. На вопрос: «Какой вы национальности?», они отвечали: «Кениец.». Когда в ответ улыбались, уточняли: «I carry a Kenia passport!».
От рыболовного клуба, чтобы добраться до главной дороги, нужно идти очень далеко, в обход болота или ждать отлива и идти милю по берегу фиорда. Там нет деревень, нет магазинов, нет мест куда можно пойти поесть, но место несравненно красивее. Берега фиорда высокие и зелёные, вода петляет излучинами и заканчивается в обширных мангровых зарослях.
Такие воспоминания остались у меня о Kilifi. Прошло уже пятнадцать лет, как я была там в последний раз, но в детстве бывала часто.
И всё таки, куда идём? Выбираем удобство или красоту?
— Не знаю, будет зависеть от течения. — Отвечает Карло, продолжая зевать. — В лоции говорится, что вдоль берега есть течение, которое может достигать четырех узлов. Позволим решить случаю и посмотрим, куда он нас приведёт.
— Kilifi очень красив. Подумай только, ещё несколько лет назад там ходил паром, соединяющий два берега.
— Деревянный, с верёвочной перетягой?
— Нет, железный и с мотором. Одно время был понтон, который двигали длинными шестами, потом его заменили старым разбитым паромом, который должно быть долгое время работал в каком-то другом месте.
— Рассказывай, рассказывай, а то я засну.
— Место было очень красивое. Дорога, которая с одной стороны идёт от Момбасы, а с севера из Watamu, Malindi из Сомали, проходит по верху, а потом резко опускается до уровня моря крутым спуском с поворотом, так что вода открывается неожиданно. Дорожное полотно заканчивается прямо в воде, словно дорога продолжается под водой, чтобы появиться с противоположной стороны. Во время отлива последний участок дороги покрыт водорослями и илом и колёса машин постоянно проскальзывали, когда они съезжали с парома и поднимались наверх.
— Никто никогда не пострадал?
— Как то мне рассказывали об одном matato — одном из тех автобусов, жутко перегруженных людьми, животными и багажом. Ночью он не остановился, или стал тормозить слишком поздно, колёса заскользили, он въехал прямо в воду и утонул.
Машины ожидали в очереди пока паром подойдёт, выгрузит цветастую толпу людей, ящики, узлы, коз, разбитые грузовики, держащиеся лишь на проволочных скрутках, автобусы и автомобили с той стороны залива. Почти всегда приходилось ждать минимум пол часа и в это время казалось, что находишься в другой стране. По обочинам дороги была другая Африка, не похожая на ту, которую видишь на протяжении всего пути от Lamu до Mombasa. Или мне так казалось, потому, что здесь приходилось останавливаться и было время понаблюдать.
— Там были хижины из глины и пальмовых листьев, на маленькой площадке перед ними горел огонь. На огне всегда стояла кастрюля с белой густой полентой — pocho. Это самая распространённая пища в этой зоне: в течении короткого времени варят муку из белой кукурузы, замешанную на воде, которая потом бродит в желудке, увеличиваясь в объёме и притупляя чувство голода.
Маленькие детишки, вооружённые длинными палками, пасли коз. Женщины появлялись неожиданно. Высокие, стройные, с длинными икрами, тело замотано в цветное парео, сквозь которое проступали выпуклые ягодицы, кажущиеся более округлыми от тряпок накрученных сверху. На спине, в выцветшей холстине сидит ребёнок, на голове цилиндрический сосуд.