Они шли молча, гуськом к какому то источнику, возможно просто ямке в земле с мутной водой. Иногда я видела, как они возвращались со своими глиняными сосудами, полными и потемневшими от воды. Они удалялись также в молчании, вытянувшись цепочкой и казалось что их босые ноги едва касаются земли.
Там всегда сидела старуха с огромной корзиной, полной кулёчков с орехами. Она продавала их по несколько центов, и каждый раз после них во рту скрипел песок. И всё вокруг было окружено крутыми зелёными стенами фиорда, заканчивающимися заиленными скалами, которые в зависимости от стадии прилива были на виду или исчезали в море.
— Да, видимо действительно красивое место!
— Но теперь этим мостом всё разрушили!
Мост! Я знаю, что уже несколько лет, как дорога больше не прерывается. Бетонный мост перекинулся с одного на другой берег фиорда. Знак прогресса и современности, предмет гордости страны. Наконец в ногу со временем, не нужно больше ждать, можно спокойно продолжать свой путь. Но возможно ещё один кусочек Африки со своей старомодной человечностью постепенно исчезнет с лица земли.
Вот он, перед нами этот мост. Похож на серую конструкцию из «Лего», вставленную в мягкий бархатистый пейзаж из зелёного пластилина. Наверху нескончаемое движение. Едут туристы с севера на юг и с юга на север, рабочие, женщины едут на рынок, дети в школу.
Течение, которое подхватило нас этим утром, когда мы подошли на расстояние видимости берега, несло нас на север со скоростью четырёх узлов, и мы отдались на его волю. Я предпочитала Kilifi, и хоть мост и нарушает немного мои воспоминания о нём, многое другое осталось: зелень берегов, цвет бугенвилей, запах цветов плюмерии.
Наша карта говорит, что подойдя к входу и преодолев коралловый барьер, можно идти вглубь фиорда на пару миль, однако это карта выпущенная до постройки моста и не говорит ничего о том как пройти под ним. И, словно мало этого, с одного берега на другой перекинуты провода, и их прогиб противоположен прогибу моста.
Решаем бросить якорь перед входом во фиорд, чтобы определиться с ситуацией.
— Итак, лучшее время ля прохождения моста, это отлив, когда заканчивается отливное течение выходящее из фиорда и есть время, прежде чем начнётся приливное. Так что, если будут проблемы, включаем задний ход и уходим. Согласна? — Карло листает приливные таблицы.
— Согласна!
— Через пол часа. Я поднимусь на мачту, ты стой на руле. Сначала пойдём к южному берегу, чтобы пройти под проводами там, где они выше над водой, потом иди к центру и проходи под мостом где пролёт выше. Всё понятно?
— Ну в общем… Но ты там сверху всё таки говори мне куда править.
— Хорошо. Надеюсь меня будет слышно, я полезу на самый топ, так я буду менее чем в метре от моста.
— Я не буду смотреть!
Мы подняли якорь и тронулись очень медленно. Я шла вдоль скал правого берега, пока не услышала крики Карло:
— Окей, провода прошли, теперь идём под мост. — Посмотрев на верх, я увидела, как он, как кошка, поднимется на грот мачту до самых последних ступенек. Его голова была выше топа мачты, выше поднималась лишь пластиковая УКВ антенна.
— Возьми ещё правее. Так хорошо.
Я видела, как он качается вместе с мачтой и думала: то ли мне совсем не смотреть наверх, или же со своего места, восемнадцатью метрами ниже, тоже попытаться предугадать, какая участь уготована нашей мачте.
На мосту остановились люди и выглядывали вниз, чтобы лучше разглядеть событие дня.
— Хорошо, мы в центре, думаю пройдём. Давай, пошли!
Я двинула слегка вперёд рычаг газа и услышала сверху голос:
— Пройдешь, дружище, acuna matata.
Наверное это был кто-то из стоящих на мосту. Потом мы оказались во влажной и немного прохладной тени пролёта, под дорожным полотном, которое вибрировало и громыхало, когда проезжали машины и автобусы. И, наконец, «Свободны, прошли!», солнечный свет снова залил лодку.
— Хорошо, можем править прямо к лодкам.
Примерно в полумиле впереди виднелись с десяток лодок, стоящих на якоре напротив строения, которое видимо и было рыболовным клубом. Идя вдоль берега мы прошли мимо старого причала парома. Ребятишки играли и прыгали в воду с топкой ухабистой дороги, виднелись глинобитные хижины.
На лодках, на якорной стоянке, здесь во фиорде, мы встретили очень пёструю публику.