Все это в точности соотносилось с тем, что Росток слышал от деда, который всегда говорил: Александру многие ругали за то, что она позволяет самозваному монаху управлять ее жизнью, но какая мать отвергла бы чудотворца, спасшего жизнь ее чаду?
— Конечно, это требовалось держать в тайне, — продолжал Уинфилд. — Узнай враги императрицы о том, что она сделала, поднялась бы страшная шумиха. Однако даже люди, люто ненавидевшие Распутина, верили в его сверхъестественные силы. Православию всегда была присуща вера в дар исцеления. Это, кстати, объясняет, почему екатеринбургские монахи были счастливы заполучить столь ценный предмет. Они спрятали усыпальницу от большевистских лидеров. Ее так и не нашли, и скоро эта история увязла в мифах, окруживших жизнь Распутина.
Росток заметил, что голос Уинфилда теперь не такой напряженный. Как и деду, старику нравилось смаковать детали.
— Через несколько лет мощи тайно доставили на Украину, в Староконстантиновский монастырь. Молодой священник, которого приставили к ним, тогда еще не был влиятельной фигурой. Он стал хранителем реликвии. Хотя лучше бы она оставалась в Екатеринбурге: в 1943 году на Украину вступили немецкие войска. Думая, что Православная церковь помогает Сталину, они сжигали храмы и монастыри.
— Это было не так, — сказал Росток, защищая церковь своего деда. — Православные лидеры сотрудничали со Сталиным только потому, что не видели другого способа защитить верующих от гонений.
— Это знаем ты и я, хотя, может быть, знали и немцы. Так или иначе, для них это было не более чем предлогом. В 1943 году оккупанты разграбили и сожгли Староконстантиновский монастырь. Тогда патриарх видел хрустальную усыпальницу и мощи Распутина последний раз.
— Как же мощи потом оказались в Миддл-Вэлли? — спросил Росток.
Уинфилд глубоко затянулся, словно табачный дым восстанавливал силы. Угольки ярко сияли, освещая его лицо красным светом, а он тем временем продолжал:
— У Фашистов была четко организованная систем а мародерства. В каждой стране, которую оккупировали нацисты. создавались специальные подразделения штаба Розенберга. В них входили в том числе и эксперты по предметам искусства и антиквариату. Подразделения шли по следам войск и брали под контроль национальные музеи и частные коллекции. Каждая ценная вещь скрупулезно заносилась в каталог, упаковывалась и отправлялась в Германию, где уже Гитлер, Геринг, Геббельс и прочие делили между собой добычу. К концу войны самые ценные предметы искусства из Франции. Голландии, Бельгии, Польши и России хранились на тайных складах, разбросанных по всей Германии и Австрии. Таких хранилищ насчитывалось около тысячи четырехсот, а награбленных предметов — более пятнадцати миллионов. Сначала, впрочем, никто не думал, что мощи Распутина оказались у немцев. Кое-кто из русских полагал, что их спрятали монахи. Точно было известно одно: мощи исчезли. Вот так! — иллюстрируя свои слова, Уинфилд щелкнул пальцами. — Главное религиозное достояние России просто испарилось.
— И все же оно оказалось у немцев?
— Конечно, только они понятия не имели что это такое. Нацисты хватали все, что казалось ценным. Думаю, их впечатлила необычайной красоты усыпальница, где лежала кисть. Не забывай, о ценности реликвии никто, кроме монахов из Староконстантинова, не знал. А они даже под пытками не сказали бы немцам, что это. Патриарх говорил, что ему повезло уйти от них живым.
— Разве имя Распутина не было написано на усыпальнице? — спросил Росток. — У немцев должны были быть переводчики с русского.
— Надпись, несомненно, была, — согласился Уинфилд. — Но мы говорим об усыпальнице из монастыря, а не о каком-то бессмертном произведении искусства. В итоге она оказалась среди золотых кубков и пары тысяч других неопознанных предметов русской старины.
Уинфилд вновь затянулся. Чаша трубки засветилась. Раздался глухой звук, и в темном воздухе затанцевали искры.
— Выслушав рассказ патриарха, мы попытались восстановить путь реликвии, — продолжал Уинфилд. — Из записей немцев мы узнали, что похищенное из монастыря было доставлено в закрытую шахту в Унтерберге — небольшом городке неподалеку от Берхтесгадена, Австрия. Там Герман Геринг спрятал свою долю сокровищ, награбленных немецкой армией. Закрытый туннель обнаружили в мае 1945 года; все его содержимое забрали наступавшие американские войска.