— Как?
— Молитвой.
— Это смешно.
— Ты должна верить.
Но едва ли Николь верила в этого дурно пахнущего священника с его древними ритуалами. Она не желала признавать, что он обладает силами, не доступными ее пониманию. Он был либо шарлатаном, либо мошенником, либо и тем и тем, думала она. Николь видела таких, как он, на сценах Лас-Вегаса. Эти люди делали вид, будто читают мысли и предсказывают будущее. Но все было трюками, обманом. И священник был таким же. Она не сомневалась, что прошлой ночью он как-то загипнотизировал ее. И этот гипноз никак не был связан с мистической силой русских священников, о которой ей рассказывала мать. Обыкновенный обман. А странные рассказы об испытании воли и столкновении с искушением? Просто предлог, чтобы использовать женщин для удовлетворения своих желаний.
Что вообще этот странный человек мог ей дать?
— Спасение, — сказал он, отвечая на ее невысказанный вопрос. — Я могу дать тебе спасение.
Он снова делает это, в ужасе поняла она, то же, что делал раньше, — отвечает на вопросы, которые она даже не задает.
— Нет нужды говорить, — сказал он. — Я читаю твои мысли еще до того, как рот оформит их в слова…
Все это казалось Николь нереальным. Может, все дело в лекарствах? Или это просто сон?
— Это не сон, — сказал он мягким, почти нежным голосом. — Я здесь, чтобы помочь тебе.
Возможно, это не обман, думала она. Что если в нем скрывается больше, чем она способна понять?
— Ты не можешь уразуметь моих сил, — сказал он. — Они принадлежат не этой Земле.
«Хорошо, — подумала она, — раз ты можешь читать мои мысли, скажи, чего ты от меня хочешь».
— Сначала ты должна рассказать мне о своих грехах, чтобы я дал тебе прощение.
«Если ты слышишь мои мысли, то уже знаешь обо всех грехах».
— Того, что я о них знаю, еще недостаточно. Ты должна признать их открыто и раскаяться. Только после этого я смогу остановить кровь.
Он действительно мог исцелить ее? Неужели это и вправду возможно?
— С Богом все возможно. Теперь покайся в своих грехах.
Она не знала, как правильно каяться. Она была нерелигиозным человеком.
— Это не важно. Важно то, что я старец. Живой Бог говорит устами людей, подобных мне. Мы — сосуды, через которые Он выражает миру волю Его. Такими праведными и благочестивыми посланниками Бог дает миру знамение и надежду; мы помогаем людям обрести Истинный Дух.
Она никак не могла понять, чего он хочет.
— Сначала ты должна принять Господа Христа всем сердцем, всем естеством, всей жизнью, что внутри тебя, не ожидая ничего взамен.
«Хорошо, — подумала она. — Почему бы и нет. Она ничего не теряет, выполняя его желания.
— Ты теряешь только свое темное прошлое.
— Хорошо, — сказала она вслух, наконец обретя дар речи. — Я сделаю это.
— Ты принимаешь Господа Христа, не ожидая ничего взамен?
— Да, — вымолвила она.
— Желаешь ли ты следовать за Господом Христом и его земными посланниками в наказание за грехи твоего духа и грехи твоей плоти?
— Я желаю следовать.
— Тогда я благословляю тебя.
Перед глазами Николь возникло необычное сияние. В комнате до сих пор было темно, но вскоре она отчетливо увидела священника. Она смотрела, как он поднимается с колен и вытягивает руки над ее телом.
Его глаза были закрыты, складка на лбу говорила о сильном напряжении. Он поднял руки в молитве — безымянные пальцы касались больших.
— Во имя Господа Христа, заступничеством нашей Девы Марии, Казанской Богоматери, мучеников Кирилла и Мефодия, Господа на Земле Данилы Филиппова и всех праведников и святых, ушедших до меня, я прощаю тебе твои грехи и принимаю тебя в общину свято верующих и поборников веры, истинной веры наших отцов — старообрядческую русскую церковь.
Он осенил ее лоб крестным знамением и начал читать молитву на неразборчивом языке. Затем трижды благословил и начал водить руками над ее телом, от них словно бы исходили волны тепла. Она чувствовала, как слабеет ее тело, расслабляются мышцы, кожа жадно поглощает приятную энергию. Это приносило гораздо больше облегчения, чем те лекарства, что ей давали врачи.
— А теперь, девочка моя, покайся в своих грехах.
Он вновь преклонил колена возле кровати. Дрожащим, словно чужим голосом Николь начала рассказ, поначалу стыдясь говорить об отчиме, совратившем ее в кровати матери, когда ей было всего одиннадцать лет. Сергий, каким-то образом сумев проникнуть в ее мысли прошлой ночью, описал те события, но теперь он сказал, что пришло время полного покаяния. Если она надеется на спасение, то должна озвучить каждую деталь своих грехов.