— Святое место будет разрушено, — пророчество епископа вновь сбывалось!
Небольшой обломок ударил Николь в плечо, более крупный — по спине и повалил на пол. Женщина в кресле, похоже, не замечала творившихся вокруг нее разрушений. Она сидела посреди этого кошмара и блаженно улыбалась. Падающие обломки не попадали в нее.
Женщина вдруг начала подниматься на ноги. Она стояла неуверенно, пошатываясь — мышцы атрофировались за время, проведенное в кресле. Николь знала, что мать репортерши страдала от рака спинного мозга, но теперь она своими глазами видела, как женщина встала и выпрямилась, не ощущая боли. Из-за алтаря раздался крик ее дочери. Епископ держал репортершу, не давая ей броситься на помощь матери, где ее ждала верная смерть.
Николь была ближе. Она подскочила к старой женщине, надеясь оттолкнуть ее. Женщина была хрупкой, ее тело съел рак. Однако когда Николь попыталась толкнуть ее в укрытие, ничего не получилось. Тело было крепким, словно статуя. Николь пыталась что-то сделать, но тщетно — осталось только опуститься на колени и вцепиться в женщину, ожидая ее смерти. Она скорее почувствовала, чем услышала удар, выбивший воздух из ее легких…
Позже ей сказали, что кабели, подводившие электричество к куполу, отклонили его от траектории. Купол разбился в нескольких сантиметрах от нее.
Когда Николь открыла глаза, все было кончено. Святое место лежало в руинах. Уцелело лишь несколько стен.
Пламя уничтожило иконостас, иконы почернели.
— Святые сгорят в адском пламени…
Однако по каким-то необъяснимым причинам, обе женщины — Николь и мать Робин — остались невредимы. Вокруг них валялись обломки крыши: балки, толь и блестящие позолоченные осколки купола. Инвалидное кресло было раздавлено деревянным брусом. Однако они обе стояли целые, словно защищенные невидим мой рукой. Близость смерти повергла Николь в шок. Она продолжала обнимать колени старой женщины, которая подняла руки в молитве. Пыль от штукатурки покрывала ее, словно серая мантия.
— Хвала Господу, — проговорила женщина.
А затем, наклонившись, подхватила Николь под руки и с силой, которая казалась невероятной для такого хрупкого создания, подняла ее на ноги.
82
От взрыва загорелись молитвенники. До Ростка донеслись крики прихожан, которые оказались в ловушке, накрытые обломками. Раненое плечо ужасно болело.
Напарника Василия нигде не было видно, хотя в церковь они заходили вдвоем. Куда он делся? Медленно, чувствуя боль во всем теле, Росток выбрался из-под потолочной балки, защитившей его. Рукав рубашки промок от крови. Но кровотечение — Росток, похоже, этого не замечал, — прекратилось. Спотыкаясь, он принялся пробираться через обломки к алтарю. Женщина, что сидела в инвалидном кресле, теперь стояла и разглядывала небо сквозь пролом в крыше. Ростку это напомнило о Дырниках, которые подобным образом поклонялись Богу. У ног женщины, словно изображая сцену из Библии, на коленях стояла Николь. Росток про себя поблагодарил Бога за то, что Он защитил ее.
Никаких иных признаков жизни он не увидел. Никакого движения или криков. Ноги, похоже, Василия — торчали из-под кучи штукатурки. Рядом горел иконостас. Огонь подпитывал метан, все еще сочившийся из трещин в полу. Образа святых на поверхности иконостаса пузырились, чернели и вспыхивали. Сверху продолжали падать обломки. Золотой купол, некогда бывший достопримечательностью Миддл-Вэлли, теперь покоился там, где был алтарь.
Лицо Виктора обдуло холодным ветерком. Он знал, что это, скорее всего, метан, однако легкие радостно втянули воздух с невидимым газом.
Словно наркотик, он смягчил боль в горле, успокоил волнение и придал Ростку чувство безмятежности. Дед говорил о действии метана: момент эйфории перед смертью. Не потому ли Росток чувствовал, как к нему возвращаются силы? Неважно, решил он, все равно умирать.
Внимание Ростка привлек предмет, лежавший между ногами Василия. Он был покрыт пылью, однако вряд ли его можно было с чем-то спутать.
Кисть Распутина издавала шипящий звук, словно закипала на невидимом огне. Кровь вытекала, образуя лужицу в пыли. Кисть начала раздуваться, пальцы набухали, кожа лопалась. В уродливых трещинах, открывавшихся в плоти, скапливалась желтоватая жидкость.
Взрыв метана каким-то образом пробудил мощи Распутина от древнего сна.
Период нетленности завершился. По какой-то необъяснимой причине начался давно запоздавший процесс разложения, и теперь шел ускоренными темпами.