Когда-то очень давно Суджи захотелось попасть в Америку. Один-единственный раз его соблазнила мечта о неоновой жизни, пепси-коле и сверкающих машинах.
— В юности я одно время работал в Коломбо, в отеле «Маунт Лавиния». Таскал багаж пассажиров, которые приплывали на лодках с кораблей в гавани. В те дни блеск Америки слепил мне глаза, женщины казались такими уверенными, красивыми. У них был такой здоровый вид. Зубы крупные, белые, улыбки счастливые.
Он влюбился в одну из таких женщин. Ее звали Сэнди. Кажется, она была старше Суджи, в Германии ее ждал жених. В отеле Сэнди прожила почти три месяца, ожидая рейс на Европу.
— За все это время мы только четыре раза поговорили… — Суджи мечтательно улыбнулся, уйдя в воспоминания. — Первый раз — когда я понес багаж в ее номер. Я глянул на бирки на чемоданах и узнал, что ее зовут мисс Флеминг, она из Буффало. Помню, я еще пытался представить, что за Буффало такое. А она заметила, что я бирку разглядываю, и улыбнулась.
Зубы у мисс Сэнди были ровные-ровные, а улыбка уверенная. Даже немножко слишком уверенная. Это пугало, но и восхищало одновременно. Девушка поблагодарила Суджи и дала на чай. В следующий раз они встретились через несколько дней. Мисс Сэнди изучала карту города и, увидев Суджи, попросила объяснить, как ей добраться до нужного места, мол, все эти карты такие запутанные. Она снова улыбнулась, и тогда Суджи обратил внимание на ее глаза.
— Глаза — как шарики из зеленого мрамора, — сказал Суджи.
Он до сих пор помнил эти глаза.
Захваченный врасплох, Суджи улыбнулся в ответ, а мисс Сэнди Флеминг, прикоснувшись к его руке, посетовала — как жаль, что он не может сопровождать ее в прогулке по городу. Суджи придержал для нее дверь и, когда она мимо него шагнула в солнечный день, вдохнул ее аромат. А она, обернувшись, легко провела пальцем по его щеке.
— Я тогда думал о ней все время! — признался Суджи. — Хотя не видел ее, кажется, тысячу лет — меня перевели работать на кухню.
По окончании смены он частенько околачивался в коридоре, как можно ближе к номеру мисс Сэнди, но ее все не было.
— А спустя недель шесть, — продолжал Суджи, — меня отправили в ресторан, потому что официантов не хватало.
После обеда большинство постояльцев укрылось в номерах, пережидать самое пекло под вентиляторами. Море в тот день было синим-синим, песок — белым-белым. Снаружи все плавилось от жары, даже ветерок не помогал. Только безумец мог рискнуть выйти, и все же мисс Сэнди устроилась на веранде, пряча лицо от палящего солнца под желтой соломенной шляпой.
— Я вышел на веранду, чтобы предложить ей что-нибудь из напитков. Сок лайма или, может, джин-тоник. Я уже знал, что американцы обожают всякие напитки.
На самом-то деле больше всего на свете ему хотелось поговорить с ней. Выйдя на веранду, весь в белом, с серебряным подносом в руках, Суджи увидел, что она плачет. Опустив глаза, он собирался тут же улизнуть, чтобы не показаться назойливым, но не успел. Мисс Сэнди Флеминг глянула в его сторону и заговорила, словно продолжая только что начатую беседу.
— Она сказала, что ее жених разорвал помолвку. Сказала, что влюбилась в немца. «Можешь себе такое представить?» — спросила меня. Я не знал, что тут ответить, поэтому промолчал.
У нее тушь расплылась вокруг глаз, что были зеленее самоцветов Ратнапуры.
— Оказывается, он предпочитает немок! — Мисс Сэнди рассмеялась, но ее смех был пропитан горечью.
Потом она спросила, есть ли у Суджи девушка. И добавила, что наверняка должна быть — он ведь такой симпатичный.
— А если у тебя все-таки нет девушки, то ты мне скажи. Такой красавчик не должен зря пропадать.
Суджи понял, что она пьяна.
Глубоким вечером, укладываясь спать в своей комнатушке на этаже для прислуги, он думал о мисс Сэнди и жалел, что от смущения лишился дара речи.
— Но странно: я не удивился, чего такая девушка, как она, хочет от такого, как я…
Суджи не видел ее ни на следующий день, ни через день, хотя искал повсюду. Даже справился у горничной, не уехала ли американская мисс из отеля, и услышал в ответ, что американка еще здесь, но ее постель вот уже две ночи не тронута. «Тебе-то зачем?» — спросила горничная.
— Я придумал, будто нашел брошку американской мисс и хочу отдать, но горничная была не такая глупая. Велела, коли нашел, отнести брошь управляющему, а с американкой не связываться.
«Пропащая она женщина. Совсем пропащая!» — Горничная осклабилась, открыв темные от бетеля зубы.