Вместе с тем он не сомневался, что если он вернет свою милость Михаилу и дарует ему свободу, то родившиеся от Елены дети его под охраной дяди будут жить гораздо спокойнее. Переговоры об освобождении Михаила велись в нашем присутствии; мало того, нам довелось видеть, как с него сняли оковы и поместили с почетом под домашний арест. К нему было приставлено множество слуг, больше с тем, чтобы присматривать за ним и стеречь его, нежели чтобы служить ему, а затем даровали и полную свободу. Он был поименован в числе прочих князей в завещании государя, и сверх того назначен опекуном своих племянников Иоанна и Георгия. Но впоследствии, видя, что сразу по смерти государя вдова его стала позорить царское ложе с неким боярином по прозвищу Овчина, заключила в оковы братьев мужа, сурово обращается с ними и вообще правит слишком жестоко, Михаил исключительно по прямодушию своему и долгу чести неоднократно наставлял ее жить честно и целомудренно; она же отнеслась к его наставлениям с таким негодованием и нетерпимостью, что вскоре стала подумывать, как бы погубить его. Предлог был найден: как говорят, Михаил через некоторое время был обвинен в измене, то есть намерении предать наследников и страну польскому королю, снова ввергнут в темницу и погиб жалкой смертью; по слухам, и вдова немного спустя была умерщвлена ядом, а обольститель ее Овчина был рассечен на куски. После смерти матери царство унаследовал старший ее сын Иоанн{152}, родившийся в 1528 году; он правит по своем отце и, как говорят, крайне жестоко.
РЕЛИГИЯ
С самого начала и до сего дня русские пребывают в христианской вере греческого исповедания. Все богослужение у них ведется на собственном языке. Проповедей у них нет; открытая исповедь и оглашение дней происходят публично у алтаря. Их общий митрополит — так они называют своего верховного священника — имел некогда местопребывание в Киеве, потом во Владимире, а ныне — в Москве. Первоначально митрополиты каждые семь лет посещали Руссию, подчиненную власти литовцев, и, собрав деньги, возвращались. Но Витольд не пожелал допускать, чтобы его земли подвергались денежному истощению. Поэтому, созвав епископов, он поставил особого митрополита, который поначалу сидел в Минске, а ныне имеет местопребывание в Вильне, столице Литвы, которая хотя и следует римскому исповеданию, однако в ней заметно больше храмов русского, чем римского обряда. Но и русские митрополиты, как и литовские, получают поставление от патриарха константинопольского{153}.
Русские открыто похваляются в своих летописях, что ранее Владимира и Ольги земля русская получила крещение и благословение от апостола Христова Андрея, который, по их свидетельству, прибыл из Греции к устьям Борисфена, приплыл вверх по реке к горам, где ныне находится Киев, и там благословил и крестил всю землю. Он воздвиг там свой крест и предсказал, что на том месте будет великая благодать Божья и много христианских церквей. Затем оттуда он добрался до самых истоков Борисфена к большому озеру Волок{154} и по реке Ловати спустился в озеро Ильмень, оттуда по реке Волхову, которая течет из этого озера, прибыл в Новгород; отсюда по той же реке он достиг Ладожского озера и реки Невы, а затем моря, которое они именуют Варяжским, а мы — Немецким, и, проплыв между Финляндией и Ливонией, добрался до Рима. Наконец, в Пелопоннесе он был распят за Христа Агом Антипатром. Так гласят их летописи.
Митрополиты
Некогда митрополиты, равно как и архиепископы, избирались на соборе всех архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов монастырей. Изыскивали по монастырям и пустыням мужа наиболее святой жизни и избирали его. Нынешний же государь, как говорят, обыкновенно призывает к себе определенных лиц и из их числа выбирает одного по своему усмотрению. В то время как я исполнял свои обязанности посла цесаря Максимилиана в Московии, митрополитом был Варфоломей{155}, муж святой жизни. Когда государь нарушил клятву, данную им и митрополитом герцогу Шемячичу, взяв этого последнего под стражу, а также совершил и другое, ущемлявшее, по-видимому, власть митрополита, то этот последний явился к государю и сказал ему: «Раз ты присвояешь всю власть себе, я не могу отправлять своей должности». При этом он протянул ему посох, наподобие креста, который нес с собой, и отказался от своей должности. Государь немедленно принял и посох, и отказ от должности и, заковав несчастного в цепи, тотчас отправил его на Белоозеро. Говорят, он находился там некоторое время в оковах, но впоследствии был освобожден и провел остаток своих дней в монастыре простым монахом. Преемником его на митрополии по указу великого князя стал некто Даниил{156}, около тридцати лет от роду, человек крепкого и тучного сложения, с красным лицом. Не желая казаться преданным более чреву, нежели постам, бдениям и молитвам, он перед отправлением торжественных богослужений всякий раз, используя особые для того инструменты, окуривал себе лицо серным дымом, чтобы придать ему бледности, и с такой поддельной бледностью он обычно и являлся народу.
Архиепископы, епископы
Есть во владениях московита еще и два архиепископа: в Новгороде, а именно Магрице{157}, и в Ростове, равно как и епископы: тверской, рязанский, смоленский, пермский, суздальский, коломенский, черниговский, сарский. Все они подчинены митрополиту московскому. У них есть определенные доходы от хуторов, какие в иных странах называют фольварками, и других чрезвычайных, по их словам, случаев. Замков же, городов или какого-нибудь мирского, как они выражаются, управления они не имеют. От мяса воздерживаются все время. Как я узнал, архимандритов в Московии только два{158}, игуменов же в монастырях очень много; все они избираются по усмотрению самого государя, которому никто не дерзает противиться.
Избрание игуменов
О прежнем способе избрания игуменов свидетельствует грамота некоего Варлаама{159}, поставленного в 7034 году игуменом Хутынским. Я выписал из нее только самое существенное. Прежде всего братия какого-либо монастыря бьет челом великому князю, чтобы он выбрал достойного игумена, могущего наставить их в божественном учении. Прежде чем избранник будет утвержден государем, он должен обязать себя письменной клятвой, что намерен жить в этом монастыре свято и благочестиво, по правилам святых отцов; будет исполнять свои обязанности по обычаю предков и советуясь со старейшей братией; к каждой должности будет приставлять людей верных и усердно будет печься о пользе монастыря; обо всех делах и обстоятельствах будет советоваться с тремя или четырьмя старцами, а по таком обсуждении будет передавать дело всему собору братии и с их общего приговора выносить свое решение и постановление; он не будет жить роскошнее прочих, но будет постоянно трапезовать за одним столом с братией и вкушать одинаковую с ней пищу; будет старательно собирать все годовые прибытки и доходы и без утайки откладывать их в монастырскую казну. Это он обещает соблюдать под страхом великого наказания, которое может наложить на него государь, а также лишения должности. И сами старейшие из братии также обязывают себя клятвой, что будут соблюдать все вышесказанное и будут верно и со всяким тщанием повиноваться поставленному игумну.