Татарские орды
Татары разделяются на орды и называют свою страну или царство Ордой, первое место среди которых и славой, и многочисленностью заняла Заволжская Орда, так как говорят, что все остальные орды получили начало от нее. «Орда» же на их языке значит «собрание» или «множество». Впрочем, всякая Орда имеет свое название, а именно: Заволжская, Перекопская, Ногайская и многие другие, которые все исповедуют магометанскую веру; однако, если их называют турками, они бывают недовольны, почитая это за бесчестье. Название же «бесермены» их радует, а этим именем любят себя называть и турки. Поскольку татары населяют разные и далеко и широко раскинувшиеся земли, то они не совсем походят друг на друга своими обычаями и образом жизни.
Перекопская Орда
Ближайшие к нам перекопские. Это люди среднего роста, с широким мясистым, будто опухшим лицом, с косящими маленькими впалыми глазами; волосы они отпускают только на бороде, а остальное, даже и на голове, бреют. Только более именитые носят над ушами длинные косы, и притом очень черные; телом они сильны, духом смелы, падки на любострастие, причем извращенное, с удовольствием едят мясо лошадей и других животных, не разбирая рода их смерти, едят павших лошадей и скот, за исключением свиней, от которых воздерживаются по закону. Относительно голода и недостатка сна, говорят, они до такой степени выносливы, что иногда выдерживают это лишение целых четыре дня, предаваясь тем не менее необходимым трудам. И наоборот, добыв что-нибудь съедобное, они пресыщаются сверх меры и этим обжорством как бы вознаграждают себя за прежнюю голодовку, так что не оставляют ничего. Обремененные, таким образом, пищей и усталые, они спят по три-четыре дня подряд. В то время как они спят таким глубоким сном, литовцы и русские, в земли которых татары совершают внезапные набеги, угоняя оттуда добычу, пускаются за ними в погоню и, откинув всякий страх, повсюду поражают их, забывших об осторожности и как бы мертвых от еды и сна, без караулов и в беспорядке.
Поэтому, когда, совершив набег на Литву или Рус-сию, они бывают усталы и обременены добычей, их преследуют, и преследователи, зная приблизительно, какое место удобно для их стоянки, не разводят в эту ночь в своем лагере огней, чтобы татары полагали себя в безопасности. Те разбивают лагерь, режут скот и наедаются, отпускают лошадей пастись и засыпают. В таком положении они весьма часто подвергаются нападению и бывают разбиты.
Если во время разъездов их мучит голод и жажда, они обычно подрезают жилы у тех лошадей, на которых едут, и, выпив крови, утоляют голод; кроме того, они думают, что это полезно и для животных. У них нет путей для перегонов скота и дорог. Так как почти все они кочуют, не имея определенных жилищ, то обычно движутся по звездам{302}, главным образом Северному полюсу, который на своем языке называют «Железный кол». Особенное наслаждение доставляет им кобылье молоко, ибо они верят, что люди делаются от него храбрее и тучнее. Питаются они также очень многими травами, в особенности растущими близ Танаиса; соль употребляют весьма немногие. Всякий раз как их цари делят между своими подданными добычу или другое продовольствие, они, как правило, дают на сорок человек одну корову или лошадь. Когда их зарежут, то внутренности получают только более знатные и делят их между собой. Они надевают рубец, сердце, легкие, печень и прочее подобное на небольшие вертела над огнем, держа их до тех пор, пока не смогут палочками слегка очистить их от навоза, и едят. Они с удовольствием облизывают и обсасывают не только пальцы, измазанные жиром, но и нож или палочку, ставшую жирной и мокрой, которой обтирали навоз. Лошадиные головы считаются, как у нас кабаньи, лакомством и подаются только более знатным.
Татарские лошади
У них в изобилии имеются лошади, хотя с низкой холкой и малорослые, но крепкие и выносливые, одинаково хорошо переносящие голод и работу и питающиеся листьями, ветками и корой деревьев, а также корнями трав, которые они выкапывают и вырывают из земли копытами даже из-под снега, если нет травы. Столь выносливыми лошадьми татары весьма умело управляют. Московиты уверяют, будто эти лошади под татарами быстрее, чем под другими — это известно им по опыту. Эта порода лошадей называется «бахмат», у них, как правило, толстые хвосты. Седла и стремена у них деревянные, за исключением тех, которые они отняли или купили у соседей-христиан в других местах. Чтобы седла не натирали спину лошадей, они подкладывают под них траву или листья деревьев. На лошадях они переплывают реки, и если убоятся силы наседающих врагов, то в бегстве бросают седла, одежду и всякую другую поклажу и, оставив только оружие, мчатся во весь опор.
Татарский способ боя
Их оружие — лук и стрелы; сабля у них редка. Сражение с врагом они начинают издали и очень храбро, пуская стрелы, хотя долго его не выдерживают, а затем обращаются в притворное бегство. Когда враг начинает их преследовать, то при первой возможности татары пускают назад в них стрелы; затем, внезапно повернув лошадей, снова бросаются на расстроенные ряды врагов, причиняя этим большой урон; если преследование ведется беспорядочно, они скоро разворачиваются снова.
Когда им приходится сражаться на открытой равнине, а враги находятся от них на расстоянии полета стрелы, то они вступают в бой не в прямом строю, а заводят «пляску», как называют ее московиты. Командир или вожатый приближается со своим отрядом к вражескому войску и, пустив стрелы, отъезжает; за ним — другой отряд, и таким образом один отряд за другим, пока первый снова не вернется вслед за последним. Среди таким образом по кругу наступающих и отступающих соблюдается удивительный порядок.
Если они сумеют устроить дело так, то преимущество на их стороне, но если командиры, едущие впереди отрядов, погибнут или оробеют, то они быстро приходят в замешательство и уже не в состоянии более вернуться к порядку и стрелять во врага.
Если же им приходится сражаться на узком пространстве, то такой способ боя уже неприменим, и поэтому они пускаются в бегство. Если дело доходит до ближнего или рукопашного боя, они быстро бывают разбиты, так как не имеют ни щитов, ни копий, ни клинков, ни шлемов, чтобы противостоять врагу в правильной битве. В седле они имеют обыкновение сидеть, поджав ноги, чтобы иметь возможность при стрельбе легче поворачиваться в ту и другую сторону и даже назад; если они случайно что-либо уронят и им нужно будет поднять это с земли, то, не вынимая ног из стремян, они поднимают эту вещь без труда. В этом они столь проворны, что могут сделать то же самое на полном скаку. Если в них бросаешь копье, они уклоняются от удара, внезапно соскользнув на один бок и держась за лошадь только одной рукой и ногой. При набегах на соседние области они делают вид, будто падают с лошади, но когда копье пролетит, они снова в седле, причем одна нога все время у седла, а рукой они держатся за гриву коня.
Одежда и обычаи
Каждый ведет с собой, смотря по достатку, рядом с лошадью, на которой едет, двух или трех лошадей, чтобы, когда устанет одна, пересесть на другую и третью; усталых же лошадей они в это время ведут на поводу. Уздечки у них самые легкие, а вместо шпор они пользуются плеткой. Лошадей они употребляют только холощеных, потому что таковые, по их мнению, лучше переносят труды и голод. Одежда у них одна и та же как для мужчин, так и для женщин, да и вообще эти последние нисколько не отличаются от мужчин по своему платью, за исключением того, что покрывают голову полотняным покрывалом и носят полотняные же штаны, вроде тех, какие носят моряки. Их царицы, являясь перед народом, обыкновенно закрывают лицо. Простой народ, обитающий в рассеянии по степи, носит одежду, сшитую из овечьих или иных шкур, и меняет ее только тогда, когда от долгого употребления она станет совершенно потертой и рваной. Они не остаются долго на одном и том же месте и считают большим несчастьем длительное пребывание в одном месте. Поэтому иногда, рассердившись на детей и призывая на них тяжкое несчастье, они якобы говорят им: «Чтоб тебе как христианину все время сидеть на месте и наслаждаться собственным зловонием!»