Антон не исключал, что миссия группы на этом закончена и вскоре поступит команда на возвращение в Москву. Однако ошибся.
Родимов прилетел, как всегда, без предупреждения.
Невысокий, с заостренным носом и абсолютно седой генерал своей внешностью напоминал полководца Суворова. Антон не исключал, что и манеры поведения у них были одинаковыми. Федор Павлович был подвижным, энергичным человеком. Несмотря на возраст, частенько его можно было видеть на многокилометровой полосе препятствий, стрельбище или спортивном зале. В комнату, которую облюбовали спецназовцы, он вошел в сопровождении начальника разведки группировки. К этому времени оружие уже было вычищено, магазины снаряжены, боекомплект пополнен. Почти все выстирали ХБ, которое благодаря жаре высохло меньше чем за час. Отдохнувшие спецназовцы маялись от безделья. Поэтому у стремительно влетевшего в комнату генерала, за которым шел полковник Храпов, сразу сложилось впечатление, что группа находится в полном разложении.
Дрон лежал поверх брошенного прямо на пол спального мешка. Заложив руки под голову и забросив нога на ногу, майор рассказывал очередной анекдот. Шаман с Джином играли в нарды, Москит с Банкетом грели на небольших горелках из сухого спирта кружки с чаем, остальные спали. Антон стоял у окна.
– Хорошо устроились! – с едва скрываемым раздражением проговорил генерал и остановился посередине комнаты.
Все повскакивали со своих мест.
Антон разозлился. На входе в коридор дежурил Стропа. В его обязанности входила не только охрана помещения, но и доклад в случае прибытия представителей вышестоящего командования.
Спецназовцы, растирая лица, отряхивая последние остатки сна, спешно строились вдоль стены, свободной от брошенных на пол спальников.
Антон шагнул на середину строя:
– Равняйсь! Смирно!
Дождавшись, когда спецназовцы выполнят команду, приложил к виску руку и развернулся к генералу с намерением доложить, что группа поставленную задачу выполнила, раненых, убитых нет. Но генерал, как всегда, поморщился и отмахнулся:
– Вольно!
Он и так все знал из докладов Антона по телефону.
– Значит, расслабляетесь, – уже более миролюбиво проговорил он, придирчиво оглядывая с головы до ног каждого спецназовца. – Да так, что Истропилов, когда меня увидел у себя за спиной, головой потряс.
– Почему за спиной? – спросил Антон. Перед тем как устроиться здесь, он осмотрел здание. Пробраться снаружи незамеченным, кроме как через дверь, было негде.
– Я прошел через подвал. В соседнем подъезде вход, у вас выход, – словно для убедительности генерал смахнул с плеча паутину. – Перегородка в двух местах имеет проломы.
Антон про себя чертыхнулся и осуждающе посмотрел на Джина. Чеченец спускался вниз, после чего доложил, что проходов и окон нет.
– Смотрю, у вас чемоданное настроение, – прищурился генерал. – А зря так думаете. Обстановка на четырнадцать тридцать сегодня следующая. Подразделения грузинской армии, понеся большие потери, деморализованы и лишены централизованного управления. Основные силы, составляющие на момент вторжения костяк ударной группировки, разрозненными группами отходят на юг Грузии. Подразделениями пятьдесят восьмой армии взяты под контроль порты Поти и Синаки. Верховный главнокомандующий объявил, что цели операций по принуждению агрессора к миру достигнуты. Большинство стран не одобряют политики России в отношении с Грузией, а страны НАТО напрямую поддерживают режим Саакашвили и подталкивают руководство республики к более активным действиям. Не исключено, что грузинский президент решится на новую авантюру и для этих целей имеет силы и средства для контрудара. За минувшие двое суток на участке автотрассы Хашури – Агара отмечены три обстрела колонн наших войск из стрелкового оружия. Обнаружено и обезврежено несколько фугасов. Предположительно действует одна и та же диверсионная группа. Замечена работа станции УКВ-диапазона и спутникового телефона в районе кошар в пяти километрах севернее Боржоми. После нанесения по ним бомбового удара силами фронтовой авиации, этот же радиопередатчик, на тех же частотах и с прежними позывными возобновил свою работу уже в садах недалеко от Цагвери. Возможно, группа действует на автомобилях и после сеанса связи незамедлительно покидает ставшее опасным место.
После того как Родимов довел обстановку, он поставил задачу быть в готовности с наступлением темного времени суток перейти административную границу Южной Осетии с Грузией, выйти в район Ахалдаба – Хашури – развалины МТС и произвести его разведку.
Накануне, во второй половине дня, на одной из проселочных дорог группа натолкнулась на два развороченных автомобиля «Хаммер». С десяток трупов грузинских солдат, не успевших покинуть машины, еще дымились. От ужасного запаха сгоревшей плоти кружилась голова. Как выяснилось, летчикам все же удалось обнаружить цели в момент работы на средствах связи. Причем пилоты не жалели боеприпасов. Судя по характеру повреждений, вначале они с большого расстояния шарахнули самонаводящимися ракетами. Потом, для верности, проутюжили окрестности НУРС сами.
«А что, если странным значком обозначено место расположения главной базы диверсантов, которые как раз и работают на этом направлении? – неожиданно подумал Антон, вспомнив условное обозначение на грузинской карте неподалеку от Квемо-Бошури. – Местность там гористая, дорог практически нет, в то же время рядом протекает небольшая речушка».
За размышлениями Антон дошел до своей позиции, опустился на коврик и посмотрел на Дрона.
– Тихо, – без слов догадавшись, чего хочет командир, доложил майор.
Антон достал спутниковый телефон. На секунду задумался, собираясь с мыслями, и отвернул сигарообразную антенну.
Генерал выслушал доклад и приказал немедленно приступить к проверке полученной от пленных информации...
Дэви Сэджвик поднес руку к соплу баллончика. Пена для бритья невесомым белоснежным шаром заполнила ладонь. Словно собираясь с духом, он посмотрел на себя в висевшее над раковиной зеркало и вздохнул. Вид его оставлял желать лучшего. На фоне голубого кафеля с незамысловатым рисунком он увидел сухощавого брюнета с всклокоченной шевелюрой. Осунувшееся, посеревшее от недосыпания и нервотрепки лицо, усталый взгляд водянистых глаз, под которыми четко, особенно утром, вырисовались круги, делали Седжвика похожим на очень больного серьезным недугом человека и прибавляли добрый десяток лет к его сорока.
Дэви грустно усмехнулся своему отражению и намылил подбородок. Убирая бритвой хлопья похожей на снег пены, он размышлял над предстоящим разговором с шефом, который накануне прибыл из Лондона. Все говорило о том, что общение будет далеко не приятным. Еще бы. Не всякий решится лететь сейчас в Тбилиси. Для этого нужен серьезный повод. Русские полностью контролируют воздушное пространство республики. Бомбят военные объекты, в том числе аэродромы. В то же время грузинское ПВО дезорганизовано, лишено централизованного управления, и неизвестно, чем обернется ситуация, когда в небе над столицей республики появится самолет. Любая нестыковка, нервный срыв – и его могут сбить свои же расчеты. Кроме опасности быть обстрелянным, существует много других подводных камней. Так, при подлете может перестать работать наземная диспетчерская служба по причине вышедших из строя генераторов, повреждена взлетная полоса... Но полковник Бук Росситер, невзирая ни на что, прибыл в Тбилиси ровно в полдень.