24.04.21
Блок и блохи
Вечер.
Блеет телевизор —
жгут политики репризы.
СМС-ка.
"Где ты ходишь?!
Мы ж
договорились вроде?"
Чертыхнулся.
"Ну и память.
Не сгущает соки в камедь.
Забываю всё на свете.
Кэш забит, а доступ в нетях."
В мыслях не было динамить.
Душ.
Парфюм.
Оделся.
Вышел.
Динь!
Ватсап.
Чего-то пишет.
"Милый,
не забудь резинки."
Вот ведь ягоды-малинки!
Без усилий и не скушать.
Лифт.
Парадная.
Наружу.
Понедельник не суббота…
В адюльтер как на работу.
Холод.
Сумрак тёмно-сизый
светом фонарей пронизан.
В эту зябкость,
словно в реку
занырнул.
Доплыл.
Аптека.
Дверь закрыта —
спит провизор,
пахарь кассового чека.
А погодка всё лютеет.
Как из сита дождик сеет.
Сырь и голые деревья.
Не апрель,
октябрь скорее.
Ветер дует,
ветки машут,
по асфальту тени пляшут.
Жму звонок.
"Ну, где ты, дядя?
Я ведь здесь не на параде.
Весь промёрз, уже и кашель.
Побыстрее, Бога ради."
Наконец-то открывает.
— Что угодно?
"Уж не чая!
(Пусть горячего и с ромом.)"
— Мне бы, дяденька,
кандомы.
— Сколько пачек? —
дед зевает.
— Пары хватит. —
отвечаю.
Расплатился.
Ночь всё ближе.
Хоть согрелся.
Темь.
А с крыши
в козырёк над головою
капли бьются, часто сбоя…
Как же тяжко!!!
Боже,
слышишь?!
Жизнь,
как старые обои!
Дежавю сосёт и мает.
Сгинь, тоска!
…Но лыком в стрОку
стих любимейшего Блока
мягко в голову вонзает
кочедык плетений Рока…
Вот фонарь.
И вот аптека.
Нет исхода!
Мрак кромешный.
Я стою, смешной и грешный —
хуже нету
человека!
Вниз лечу
и часто сбою.
Жизнь
как старые обои…
Накатило
и исчезло…
Что за чёрт в трясину тянет?
Столько вдруг слезливой дряни
изо тьмы на свет полезло!
Всё фигня!!!
Как пёс промокший,
глупою душой продрогшей,
от слезливой канители
(только брызги полетели!),
отряхнулся
и потопал.
Весел!
Что, Нечистый,
слопал?!
Нынче ждёт меня подружка
и весёлая пирушка!
Всё фигня…
Слеза —
не грозы.
Всё же…
чувствую занозу…
К чёрту всё! Туда же Блока!
Нет плетений злого рока!
К чёрту…
Я не пёс смердящий.
Человек.
Да не пропащий.
И дела мои неплохи!
Просто…
одолели блохи…
Апрель 2017 — 01.05.21
Путь прОклятых
/страшная история/
Первый удар — и он же решающий.
Тихохонько
подбираешься сзади
(а в лоб переть — да чего ради?),
берёшь вражину на удушающий
и сходу,
в почку,
суёшь отвёртку.
Каким бы ни был крутым и вёртким,
итог один: обмякает сразу.
(Крестовая! Получи, зараза!)
Вот разве вскрикнет, эксплуататор.
Да я не верю.
Как перфоратор
всё шью и шью его смерть-иглою,
шепча на ухо:
— Я Божий Воин!
Из мира этого, нетопырь,
тебя я выдавлю,
как волдырь.
Сильна лишь вера, слаба лишь плоть!
В отвёртке крест, а в душе Господь!
Изыди в Бездну, отродье тьмы!
От мглы и скверны
свободны мы!
И отойду.
Упадёт, лежит.
Обычно навзничь
и руки вдоль.
Не дергается,
весь дрожит.
Уже не хищник
и не король.
Трепещут веки…
Недолго.
Всё.
Теперь,
на время,
от них спасён.
С полгода, с год
не найдут меня…
Господь и Вера — моя броня!
Так и живу —
обречён на бой
с самим Нечистым, с его ордой!
Так и живу…
А вчера сигнал
опять Всевышний во сне мне дал!
Сегодня, значит, иду на вы.
На улицах и
площадях Москвы
найду вампира, и изгоню.
Стилет крестовый в него вгоню.
Приметы знаю: всегда брюнет,
всегда высокий да в плащ одет.
Когда и в куртку. Всё чаще так.
Плащи из моды
выходят — факт.
Темнеет быстро. Пора. Вперёд.
Весна. Гуляют. Везде народ.
Найти б сегодня. Не то беда.
Мигрень замучит. И совесть. Да.
Ага! Вот этот! Ну, точно он!
Черняв и дылда. Такой пижон.
Свернул в аллею. И мне туда.
Догнал.
За шею
схватил. Удар!
Ещё, ещё! Но стоит ведьмак,
проклятый оборотень, вурдалак,
умрун, убийца, всем людям враг.
Отжал мой локоть, небрежно так
и повернувшись, за горло взял
одной рукою,
и приподнял.
Глядит по рыбьи, как та акула.
Аж волосы ужасом
шевельнуло.
— Привет, дружочек. Ты здесь откель? —
А голос мерзкий, как скрип петель.
— Давай, рассказывай, ху ис ху. —
И всё я выложил, как на духу.
И про нечистых, что правят бал.
И про обет, что когда-то дал.
Заржал упырь, повторяя: "Тьфу!",
"C'est adorable" и "il est fu".
Абракадабра. Колдует, что ль?
Вот отсмеялся и сразу боль
сильнее стала: так пережал
гортань ладонью.
Здоров, амбал.
Лицо приблизил
и говорит:
— Тебя я в лизинг
беру, бандит.
Я твой пастух,
ты моя скотинка.
Антагонисты, но половинки.
Я базилевс, ну а ты — царевна.
Я император, ты королевна.
С меня укусы,
с тебя лишь кровь…
Такая будет
у нас любовь…
И задурманив,
за —
во —
ро —
жил…
Теперь ему обречён служить!
Проклятый демон, отродье Тьмы!
Но если ЛЕВ он, то…
КТО ЖЕ МЫ?!