Спасибо, Боже — алкашом
не стал.
Не пью.
И тяги нет.
А пью — так то остатний след.
По поводу — употреблю.
По пожеланью.
Не терплю.
А как уехал в батраки,
так вовсе стало не с руки
в себя спиртное заливать.
Поел.
Умылся
и в кровать.
Потом обвыкнул, похудел.
На выходных, когда без дел
сижу, то строго ввечерУ
бутылок парочку беру.
Вестимо, пива, а не водки.
А к ним сырочка и селёдки.
Недавно ж
выплатил долги,
последние.
Судьбы изгиб,
или, точнее же — петля
разжалась.
*
Я люблю тебя,
моя несчастная жена.
Но только…
умерла вина
перед тобой
и гнев как кода!!!
Давно. Четыре полных года.
Обида. И она осталась.
Не оттого ль так сладко спалось
и спится мне в пустой постели?
Ещё немного — две недели…
Вернусь богат,
как "мистер Пронька"!
…Признаюсь — плакал я тихонько,
когда писал о нерождённом,
в мир не пришедшем, неявлённом
моём иль сыне, или дочке…
Наверно, это станет точкой.
Я о своих скупых слезах.
Доселе не было в глазах
моих
ни капельки малОй.
Царил один пустынный зной.
Не знаю.
Вовсе не оракул.
Но я дитя своё —
оплакал.
02.06.21
Ковроводорожковый марш
Ночью не спали.
Затемно встали.
Нам не подали…
Мы и не ждали!
Завтрак же —
завтра отдать обещали.
Пересчитали.
Да в поле погнали…
В чистое.
Без рек, без озёр,
но ручьистое!
И куда ни глянь —
всюду пристани…
Деревянные,
да железные.
Ух, помпезные!
Бес-по-лезные.
Злобные лица —
время обеда.
Пищей делиться —
плохаая примета!
Дураков и друзей
здесь нету.
По расписанию —
суп с суетой,
да с канителью рагу…
И директива:
"Война войной,
но ужин отдайте врагу!"