На лице Андрея я не увидел, грустит ли он или злится. Как каменный. Он вызвал полицию без лишних эмоций.
Полиция примчалась быстро. Это был участок Леонида. Ведёт не Михаил, но большинство ребят я всё равно знал. Привычное дело.
Меня и Андрея затащили в отделение. Допросили.
У Андрея в машине стоял видеорегистратор, так что подозрений в нашу сторону не было. Он рассказал копам почти всю правду. Я же сделал умное лицо и сказал, что не в курсе, что вообще происходит.
Под утро нас отпустили.
Отчет о смерти был опубликован. Суицид. Ну да, чего ещё ожидать?
Я не знал, что могло заставить его сделать это. Недавно ведь и сам был в подобной ситуации. Если бы не встретил Ивана, возможно, был бы в таком же положении, как он.
Выжить в чужой стране — это не прогулка в парке. А уж если хочешь устроиться прилично — забудь. Шансы на успех так же малы, как у таракана в обувной мастерской.
— У него ведь остался ребёнок? — спросил я, прищурившись.
— Планирую усыновить, — Андрей смотрел прямо перед собой, как робот.
— Разве у этого ребёнка нет дяди?
— Он погиб в бою.
— Ну, если что, зови меня, — я снисходительно кивнул.
Андрей посмотрел на меня, затем кивнул в ответ. И тут зазвонил мой телефон. Иван, конечно же.
— Григорий, у тебя пациент. Вот адрес, — сказал он.
— Пока. — Я бросил прощальный взгляд на Андрея и поехал по адресу. Это был не новый пациент. Адрес-то я знал. Это была телеведущая и её приёмная дочь. Это тот самый небоскреб, где я еще повстречал сестер-убийц. Правда, в прошлый раз они сбежали от полиции.
Дойдя до двери телеведущей постучал. Открыли. Зашёл. Та же картина, что и в прошлый раз.
Беспорядок. Синяк на лбу у телеведущей. А дочка её сидит на диване.
— Ого… У вас тут Третья мировая война что ли произошла? — съехидничал я, оглядывая всё это безобразие.
— Доктор Григорий, у меня утром работа, — начала телеведущая, пытаясь выглядеть убедительно. — Вылечи меня. Я не могу идти на работу с таким лицом.
Я, конечно, был в настроении пошутить, но терпеть нытье — не моё. Тем более, когда передо мной стоят такие… хм, «приоритеты».
— Начну с твоей дочери, — сказал, игнорируя её просьбу.
Она аж вспыхнула от возмущения. Ах, эта вечная игра в «я важнее».
— Сначала вылечи меня! — Почти вскрикнула она. — Я не могу появиться на телевидении с синяками!
Ну конечно, как же она сможет сиять на экране с помятым лицом. Я лишь бросил на неё презрительный взгляд и вернулся к дочери. Ей, как ни странно, было явно хуже.
— Я плачу тебе! — она уже начинала переходить границы.
— И что? — я лениво поднял бровь. — Подам на тебя в суд за жестокое обращение с детьми. Не хочешь объяснить это своему агенту?
В одно мгновение её лицо потемнело. Да, с репутацией не шутят. Грех не пользоваться таким козырем. Ведущая замолчала, поняла, что со мной спорить — себе дороже. Даже не интересно, если честно.
Повернулся к её дочери. Ну что ж, милое личико, жаль только, что с синяком.
— Я помню тебя, — сказала она, глядя на меня. — Ты спас меня в прошлый раз.
— Тут больно? — спросил я, легонько надавив на синяк.
Она едва заметно вздрогнула, но кивнула. Травмы у нее были не страшные, так, пара синяков. Ничего, что моя магическая мазь не исправит. Нанес ей на лицо и оглядел её руки. Ожоги тоже были, но мелкие, ерунда. Короче, женская драка на завтрак — дело привычное.
Сделав своё дело, наконец, повернулся к «любимой» мачехе.
— Триста тысяч, пожалуйста, — сказал я, лениво протягивая руку.
Её глаза буквально вспыхнули. Как будто я был виноват в том, что она нарвалась на меня.
— Ах да, — добавил я, выдав вежливую улыбку. — Я сфотографировал травмы вашей дочери. Надеюсь, что в следующий раз не придется отправлять их в полицию. Серьезно, подумайте о своем будущем. Контролируйте эмоции.
Ну, тут уж она поняла, что шутить со мной — плохая идея. Я был на шаг впереди.
— Доктор, можно ваш номер? — девочка взглянула на меня своими «невинными» глазками.
Честно? Эта девчонка была умнее, чем выглядела. Не наивная она, нет. Видел я таких. Как она может драться с мачехой так успешно? Редкая смекалка.
— Нет, — сказал я, чуть улыбнувшись.
Заходя в лифт, заметил ещё одну знакомую фигуру. Женщина, живущая напротив. Галина, если память не изменяет. Та самая, что бегала с сестрой и оставляла за собой трупы. А мне они соврали, что актрисами работают. Вспомнил их разборки — ни на что другое это не походило.
Как только двери лифта начали закрываться, Галина быстро вошла. Она не теряла времени зря.
— Доктор, мы снова встретились, — сказала она, загоняя меня в угол.