Выбрать главу

Зайцев — Нет, почему же…

Гринева — Депутат Верховного Совета Анна Сергеевна Кружкова.

Зайцев — Что вы говорите? Близорукость… Как говорят, «мартышка в старости…» Как же, голосовал, голосовал от всего сердца, так сказать… Очень рад познакомиться. Очень, очень!

Кружкова — Вы всё-таки мне не сказали, как это — вширь?

Зайцев — Вширь — это, понимаете, когда с одной стороны и с другой стороны…

Северова — Слышишь, Нина Ивановна?

Полозова — Понятно, товарищ Зайцев… А вот если взять вглубь этот вопрос… Так вы говорите? Я не знаю вашего имени-отчества?

Зайцев (с опаской) — Сергей Сергеич.

Полозова — Так вот, между нами, Сергей Сергеич… Нас здесь всего четыре женщины…

Зайцев (со вздохом) — Всего!

Полозова (доверительно) — Можно ведь взять заказ?

Зайцев — Мы же предлагаем…

Полозова — Тяпки вы оставьте… Станки. Как думаете?

Зайцев (отодвигаясь) — Нет, простите, Нина Ивановна, Не уполномочен…

Северова — Сергей Сергеич, не кривите душой. Неудобно.

Зайцев — Ольга Ивановна, не имею права…

Кружкова — Товарищ Зайцев, право гражданина…

Зайцев — Не надо, не надо, товарищ депутат. Я не за это голосовал. Ирина Фёдоровна, я не понимаю, в вашем присутствии… такое говорят… Алексей Кирьяныч будет недоволен.

Гринева — Сергей Сергеич, что я могу сделать? Начальство! Придётся нам с вами вместе отвечать. Что ж, я иду на это. Ведь неофициальный разговор. Всё останется в стенах фабкома. Никто не посмеет воспользоваться вашей откровенностью. Ведь правда?

Северова — Ещё бы, как можно!

Гринева — Сергей Сергеич, скажите правду.

Зайцев — Ирина Фёдоровна!

Гринева — Я прошу вас!

Зайцев — Ирина Фёдоровна!

Гринева — Сергей Сергеич, в знак дружбы…

Зайцев — Ирина Фёдоровна! Я не ожидал! Я должен покинуть вас. И вообще я считаю этот разговор неуместным. (Пятится к двери, оставляя на столе портфель.) Нина Ивановна, извините, я не в курсе. Я никаких указаний на этот счёт не получал. (Ушёл.)

Полозова — Вымуштрован!

Северова — Наглядное пособие к моим словам.

Полозова — Хорошо! Изучим этот вопрос.

Гринева — Вширь и вглубь, Нина Ивановна.

Кружкова (Гриневой) — Я решила, Ирина Фёдоровна. Я пойду к нему.

Гринева — К нему?!

Кружкова — К нему!

Полозова — К кому это?

Гринева — Есть у неё один знакомый инженер! (Входит запыхавшийся Зайцев.)

Зайцев — Портфель, портфель забыл!

Полозова — А я думала, вы решили поделиться возникшими у вас соображениями.

Зайцев — Нет у меня соображений, у меня директор есть! (Берёт портфель.) Прощайте товарищи!

Полозова — Не прощайтесь, скоро увидимся

Зайцев (на пороге) — Разве?

Полозова — Обязательно встретимся, товарищ Зайцев! (Зайцев, махнув рукой, скрывается за дверью, женщины смеются.)

Занавес

Картина четвёртая

Квартира Кривошеина. Кабинет с широкими окнами и большой дверью, ведущей на балкон. Но и окна и балкон затянуты шторами. Письменный стол завален книгами, тетрадями, чертежами. Здесь же стоит большой глобус. Возле стола стоят старое кожаное кресло и одинокий стул. Вдоль стен наполовину пустые открытые книжные полки. Над столом висит плакат. Если присмотреться, можно разобрать, что это предвыборный плакат с биографией депутата. Кроме плаката на стенах комнаты ничего нет. Лампочка на потолке без абажура, но сейчас и она не горит. Только настольная лампа бросает неяркий свет. Дверь в кабинет полуоткрыта, и видно, что ведёт она в столовую, тоже полупустую, посреди которой стоит стол без скатерти. Кабинет идёт через сцену диагональю, так что если дверь открыта в соседнюю комнату, то её видно почти наполовину.

Открытие занавеса застаёт Кривошеина сидящим за столом. Он пишет, то и дело сверяясь с чертежами и попыхивая большой трубкой. Затем, что-то вспомнив, он выходит из комнаты и вскоре возвращается, неся в бутылке из-под кефира несколько роз. Ставит цветы на стол под плакат.

Кривошеин — Душно вам было? (Вытаскивает зубами шип из пальца.) Обиделись? В общем, это правильно, конечно (вытащил шип, рассматривает его). Такая маленькая колючка и такая злая? (Пододвинул розы ближе к плакату.) Здесь лучше. (Звонок. Кривошеин пошёл открывать дверь. За дверью слышен разговор.)

Гринев — Товарищ Кривошеин?

Кривошеин — Я Кривошеин.

Гринев — Я к вам.

Кривошеин — Прошу, заходите.

Гринев — Это мой сын.

Кривошеин — Прошу в кабинет.

Гринев — Виктор, обожди здесь.

(В кабинет входят Гринев и Кривошеин.)

Кривошеин (через порог) — Проходите сюда…

Гринев (останавливая Кривошеина) — Да вы не волнуйтесь, он смирный. Он студент.

Кривошеин — Я не волнуюсь.

Гринев (представляясь) — Гринев, Фёдор Степанович. Мастер текстильного комбината. Слышали?

Кривошеин (пожимая плечами) — Простите, не слышал.

Гринев — Услышите. (Осматривая комнату.) Холостяк?

Кривошеин — Угадали.

Гринев — Это нетрудно. Скучно одному?

Кривошеин — Привык.

Гринев — У каждого — не слышали? — такая терпячая жилка есть.

Кривошеин — В анатомии я такой не помню.

Гринев — Анатомия до этого не дошла.

Кривошеин — Возможно.

Гринев — Так вот она у меня кончилась. К вам пришёл.

Кривошеин — Врач этажом выше.

Гринев — Этаж я выбрал правильный. (Подошёл к глобусу.) Географию изучаете?

Кривошеин — Немного.

Гринев (повернул глобус) — А эта земля вам знакома?

Кривошеин — Великобритания.

Гринев — Она самая. Перешибём её!

Кривошеин — В каком смысле?

Гринев — В смысле техники.

Кривошеин — А, перешибём!

Гринев (указывая на глобус) — А эту?

Кривошеин — Труднее, но… перешибём.

Гринев — Беспокоитесь об этом?

Кривошеин — Конечно…

Гринев — И мы! Помочь хотите?

Кривошеин (улыбнулся) — Попрошу вас: яснее.

Гринев — Вы инженера Горбенку Владимира Николаевича знаете? У нас работает.

Кривошеин — Слышал о нём.

Гринев — Мы с ним станок изобрели. Гравировальный, для текстиля… Перешибли великую Британию и её (указывает на глобус) до самого Панамского канала.

Кривошеин (попыхивая трубкой) — Что вы говорите?

Гринев — Ага! Поможете?

Кривошеин (взял трубку в руку) — О чём вы?

Гринев — Примите заказ.

Кривошеин — Товарищ Гринев, не тот этаж.

Гринев — Тот самый… Знаете, поехали станок смотреть. Я такси найму.

Кривошеин — Ну, зачем же так расточительно? У нас свой заказ. (Показывает на чертёж.)

Гринев — А сверх?

Кривошеин — Не мы с вами решаем.

Гринев — Но смогли бы?

Кривошеин — А почему нет? Но в данный момент не можем. Думаем пятилетку в три с половиной года… разрабатываю… Вот…