Выбрать главу

Олег КУЛАГИН

МОСКОВСКИЙ ЛАБИРИНТ

ПОКА ЖИВУ — НАДЕЮСЬ

(Вместо предисловия)

Еще два десятка лет назад антиутопий в нашей фантастике не существовало. Точнее, они имелись, но описывали события, происходящие не у нас, а где-то далеко-далеко, на другом континенте, а еще лучше на иной планете в соседней галактике. Страшное могло произойти, но только не с нами, писатели-фантасты изучали его взглядом сторонних наблюдателей, находящихся но ту сторону стекла, в чистой и светлой лаборатории…

Лет пятнадцать назад все очень круто изменилось. На какое-то время антиутопия вышла в лидеры, романы, повести и рассказы-предупреждения начали кропать даже те, кто в иное время фантастикой брезговал, считая ее литературой второго сорта. Разного рода «Невозвращенцы» заполонили страницы журнальной-газетной периодики, время от времени броской обложкой выплескиваясь на книжные лотки. Имена их авторов возникали из небытия и спустя пару лет точно так же исчезали в никуда — когда выяснялось, что одними предсказаниями бед неисчислимых, мора и глада следа в литературе не оставишь.

Впрочем, сюжеты этих антиутопий были удивительно однообразны, различаясь только в деталях. Основных сценариев было два: военный переворот и грядущая жестокая диктатура или же «парад суверенитетов» ad infiniyum, выливающийся в полную дезинтеграцию страны. Даже традиционное для западной фантастики описание будущего после катастрофы (ядерной, экологической либо какой-то другой) не было у нас настолько популярно, как два этих сюжета — вместе или по отдельности.

Характерно, что утопий в те же времена появилось гораздо меньше. Почему-то писателей совершенно не интересовали картины процветания и благоденствия новой, рыночной России. В лучшем случае авторы могли касаться «злобы дня» — описывать успешное избавление России от готовящегося переворота и уготованной стране участи, как это сделал Эдуард Тополь в романе «Завтра в России».

Зато в публицистике утопия процветала. С газетных и журнальных страниц, из теле— и радиопередач потоком хлынули велеречивые рассуждения опытных экономистов о благотворности свободного рынка, о грядущем процветании. Притом ничего для этого делать не требовалось — следовало лишь ненадолго затянуть пояса, закрыть глаза и расслабиться в предвкушении удовольствия. И вот тогда все пойдет предначертанным путем, Россия вернется в общемировую колею, войдет в лоно рыночной экономики, а там нас уже будут ждать молочные реки и кисельные берега…

Но сладкий дурман ожиданий рассеялся, а утратившая иллюзии страна, возмечтавшая о столбовом дворянстве, подобно пушкинской старухе, оказалась у разбитого корыта. Похоже, своеобразным рубежом стал кризис 1998 года, когда люди вдруг почувствовали, что антиутопия уже наступила — и, следовательно, худшее осталось позади.

Примерно в это время в «футурологической» фантастике начались два разнонаправленных, но в то же время связанных между собой процесса. С одной стороны, началась разработка более или менее «оптимистических» (по крайней мере не деструктивных) вариантов развития страны <Долгое время единственным претендентом на роль подобной утопии был роман Вячеслава Рыбакова «Гранилет „Цесаревич“» (1994). В 1999 году одновременно появились «Сверхдержава» Андрея Плеханова и «Выбраковка» Олега Дипова, рисующие пусть и неоднозначные, но всё же конструктивные варианты будущею России, не сводимые к дихотомии демократия/диктатура. Напротив, в более раннем романе Сергея Абрамова «Тихий ангел пролетел» подобная дихотомия сохранялась, лишь со сменой знака — грядущая диктатура объявлялась благом для России.>. А с другой — в «чистых» антиутопиях, то есть произведениях, описывающих дальнейший развал страны и дезинтеграцию социума, причины подобных явлений из внутренних стали превращаться во внешние. Проще говоря, авторы перестали искать внутренних врагов и обратились к врагам внешним.

Первой ласточкой нового направления стала небольшая повесть Ника Перумова «Выпарь железо из крови» (1997) — яркое и прочувствованное описание будущего России под сапогом оккупанта. Международные миротворческие силы под флагом ООН оккупируют Россию и уничтожают ее как самостоятельное государство. Противостоять агрессору не готов никто, кроме маленькой кучки героической молодежи. И не только потому, что страна растеряла союзников и утратила волю к сопротивлению, но и потому, что для большинства ее граждан любая альтернатива ситуации середины 90-х выглядела бы хуже, чем текущая реальность.