Перед глазами тут же появилась жестяная банка с надписью «SPAM», на мятых боках. Мысленно встряхнув её, Шепет высыпал содержимое. Мелкие, куриные косточки зависли в пространстве образовав неровный круг, а обглоданная лапка, указала единственным целым коготком в его центр.
Вынырнув из транса, колдун увидел перед собой облупившиеся створки лифта и тяжело вздохнул. Затем открутил ручку жезла и достал картридж силы, заряженный на 34 %.
— На, заряжайся — проговорил он, и протянул его Белке. — И не забудь пирамидку дозарядить. Боюсь это будет не лишним. — Шепет знал, как это непрактично. Две трети драгоценной энергии просочится и уйдёт в никуда, но другого выхода он не видел.
Белка села на ступеньки, прижала картридж к груди и закрыла глаза. Шепет немного постоял, ещё раз оглядел трупы и наконец решившись, принялся возиться с застёжками на латной рукавице мёртвого ведьмака.
Через пару минут он надел снятую рукавицу и аккуратно подобрал катану. Осмотрел едва мерцающие иероглифы на остром как бритва лезвии и понюхал. Затем отстегнул ножны у свернувшегося калачиком обезглавленного трупа тёмной лисы, и засунул смертоносный меч в ножны.
В этот момент Белка закончила и вернула ему едва моргавший картридж с тремя процентами заряда. Увидев меч в руке колдуна, она округлила глаза.
— Так можно. Через заговоренную броню, проклятье не сработает — ответил Шепет на её немой вопрос.
— Это для меня? Па, а можно посмотреть поближе? — спросила Белка и заулыбалась.
— Если получится снять ту гадость что на него наложили, отдам мародёрный трофей в полное пользование — пообещал Шепет, поняв, что так просто она не отвяжется.
— Ну что, ты готова? — спросил колдун и увидев утвердительный кивок, повернулся лицом к лифу. — Давай — коротко приказал он.
Белка подошла сзади. Обхватила его талию, словно при езде на мотоцикле и принялась медленно считать.
— Пять, четыре, три, два, один. Пуск!
Глава 17. Возврат в прошлое
«Шепет»
Резкий рывок, с мгновенной потерей ориентации в пространстве, завершился лёгким головокружением. Зрение сразу вернулось и Шепет понял, что стоит на краю небольшого кратера, в центре которого из земли торчит смутно знакомый техно-объект.
Он состоял из длинных стержней, разной степени кривизны, торчащих неровным веером, из скомканных в кучу металлических ферм, и походил на значительно увеличенный в размерах взорванный котёл паровоза. Всю эту конструкцию окружала светящаяся аура, тревожно моргающая золотыми отблесками, предупреждающими о перенасыщенности места определённым спектром магической энергии.
Амулет на груди, сразу нагрелся, сигнализируя о перманентной опасности.
— Уходим — приказал Шепет, и лёгонько подтолкнул дочку, которая с открытым ртом, заворожённо рассматривала техно-объект.
Развернувшись, они углубились в странный еловый лес, с болезненно-рыжими иголками на ветках, заменивших привычную зелень.
— Па, но там сила! Я чувствую! Мой источник, начал быстро наполняться. Я могу попробовать подзарядить картридж «Рвача» — возмущённо заголосила идущая рядом Белка.
— Знаю я эту силу. Спектр не тот. Совсем дерьмовый спектр. Можно легко подхватить всякую гадость — безапелляционно отбрил Шепет, и едва не побежав, на ходу задал вопрос — Ты вообще понимаешь, что это?
— Какие-то древние, вросшие в землю трубы.
— Это не трубы, а остатки взорвавшегося реактора Чернобыльской станции. Вы же в школе разведки должны были проходить историю краха атомной программы СССР. Похоже мы нарвались прямиком на кусок реального объекта, сумевшего провалиться в глубокие слои изнанки.
— Но как ты узнал?
— Я был там в 86 году, на устранении последствий Чернобыльского эксперимента и не раз видел медленно тающий фантомный след, оставшийся от той кипы труб. Такое не забывается.
— Ты не рассказывал.
— А что там рассказывать. Я тогда реабилитировался в Союзе после ранений, полученных в Авгане, заодно проводил ритуал полного алхимического восстановления. Тогда меня срочно вызвали на аэродром и в составе сводного отряда боевых колдунов, десантировали с самолёта, прямо на Припять.
— И что там реально происходило?
Отлично расслышав вопрос, Шепет увернулся от очередной еловой ветки, норовившей хлестануть иголками по глазам, и в этот момент в его голову хлынул поток неприятных воспоминаний, которые он старался держать как можно дальше на задворках памяти.