- Нам нужен Тихоныч, - повторил Зареслав.
- Так это мой муж, сейчас позову.
Медсестра исчезла в палатке-операционной, но уже минуты через две вышла из нее с моложавым мужчиной в одежде целителя. Супруги подошли к Зареславу и, приветствуя его, слегка склонили головы.
- Я – Тихоныч, а это моя жена Любава. Искали меня? – Мужчина внимательно и сканирующе посмотрел на Зара.
А тот, оглядывая палатки и лесок, поморщился. Совсем рядом чувствовался разрушительный поток ненависти, боли и презрения. За спиной Тихоныча внезапно появилась Светлана.
- Так вот ты где окопался, Валентин Игнатьевич? Новую жизнь начал? Бабушку променял на это недоразумение?
От презрительных слов Идущей тело Тихоныча напряженно замерло и медленно развернулось. Зареслав впервые видел свою ученицу в таком состоянии: ее энергия потемнела от гнева, а чувства и эмоции закрутились страшным вихрем. Еще минута – и весь лагерь сомнется и разлетится по частям. Миг – ученицу окутывает благодатная энергия учителя, а в пространстве восстанавливается гармония.
- Дыши, глубоко дыши, - проявляются в сознании слова учителя.
Светлана глубоко вздыхает, и с ее глаз падает морок гнева.
- Цветочек мой солнечный, - шепчет Тихоныч, - тебе лучше?
Идущая несколько минут молчит, закрыв глаза, восстанавливая дыхание. Затем виновато смотрит на учителя и плавно перемещается ему за спину.
А все слышат: «Предатель! И чего бабуля страдала? Было бы по кому страдать! Сморчок старый! И уже женился непонятно на ком!»
Любава, слыша негатив в свой адрес, обиженно засопела, в ее глазах появились слезы.
- Душа моя, - полуобняв жену сказал Тихоныч, - не плачь.
- И сколько же таких душ ты облапошил за свою жизнь, дед? Моей бабуле пел «душа моя» восемьдесят лет. И до нее, скорее всего, пел какой-то женщине. А ведь бабуля тебя очень любила…
- Ага, поэтому через год после моей «смерти» нашла другого, - произнес целитель.
- Так она знала, что ты жив, подстроив свою «смерть». А я не верила. Она знала, что ты член какого-то тайного общества, что живешь почти пятьсот лет.
- Знала? Откуда? – удивился Тихоныч.
- Так она тоже принадлежит к тайному обществу, только более древнему, чем твое. Она же любила тебя, а ты ее предал. Сколько ты всего сделал за счет ее энергии и ее любви!
- Вот оно что, - произнес дед Идущей, - как же я не догадался… Поэтому и энергию свою забрала у меня назад, много чего лишила. Поэтому и остался я только целителем.
Приближался закат, солнце окрасило небо и облака в красно-оранжевые цвета. И хотя жара еще чувствовалась, ветер успешно противостоял ей, обвевая тела приятной прохладой.
- Естественный отбор для женщин и его отсутствие для мужчин – вот одна из ваших главных бед. – Зареслав сделал глоток целительного кваса, который китежградцы в больших количествах привозили в лагерь. – Женщинам в последние полтора столетия приходилось всячески развиваться, пытаясь соответствовать навязанному образу мужчин. А этот образ оказался мыльным пузырем, ибо не был подтвержден естественным отбором среди мужчин. Как следствие, женщины развивались, а мужчины деградировали. Ведь устаревшие, наведенные стереотипы общества заставили женщин рьяно верить, что без мужчины, даже самого бестолкового, женщина никто. Разведенка, старая дева и другие определения не служат благом ни для женщин, ни для общества.
- Согласен, - протянул Тихоныч, опуская на стол огромную и полупустую кружку кваса. – По себе знаю. Думал, восемьдесят лет замечательной семейной жизни уже ничего нового не принесут. Привык к жене, разленился, захотелось новых развлечений, наслаждений. Думал, что я-то еще о-го-го, а она – так, отработанный материал. А оказалось… Просто забрала свою энергию обратно, и я остался просто целителем.
Тихоныч тяжело вздохнул:
- А у вас там, наверху, бывает такая чехарда?
- Очень-очень редко, но иногда бывает, - ответил Зареслав. – Судьба посылает разные уроки, и некоторые их не могут выучить.
- Осуждаешь? – опять вздохнул Тихоныч.
Зареслав, легко считывая эмоции Идущей, ее гнев и обиду на деда, сказал:
- Кто я такой, чтобы обсуждать результаты уроков других. Мы в таких случаях, как у вас говорят, мотаем ситуацию на ус. Делаем выводы и молимся, чтобы не совершать ошибок.
В большой беседке, стоящей почти на стыке измерений, наступила тишина. Каждый из присутствующих: и Зареслав, и Светлана, и сидевшие на другой стороне стола Тихоныч и Любава молчали, вспоминая прошедший день.
После безуспешных попыток Тихоныча разговорить внучку, как-то объясниться с нею, он все-таки предложил отправиться в Китеж-град. До порта они доберутся на летучем корабле, который вот-вот должен приводниться в центре озера. А в порту их уже встретят и проведут экскурсию по городу. Зареслава и Светлану это устроило, цели появления на Светлояре они достигли: Тихоныч согласился не только быть свидетелем на суде, но и пообещал найти свидетелей в Китеж-граде.