В Москве, в присутствии М. Тухачевского и, разумеется, великого князя Сергея Александровича Романова-Советского вопрос этот поднимался, но как-то завис. Попаданец, имея в виду большое значение чехословацкого оружия в будущей Великой Отечественной войне, все равно время уточнить эту тему в Праге. Ага, уточнил!
Может, встреча с представителями русской общины заставили забыть? Встреча-то поначалу была тяжелая, просто офигенная, если оценивать в литературном изложении. Почти у каждого находилось огнестрельное оружие или, хотя бы, шашки и сабли.
Напряженность резко опять снизила, как это не стыдно будет сказать, Мария Федоровна. Зашедшая за мужем, она сразу же сдала в сторону. Чтобы увеличить сферу пристрелки, - был первая мысль. Но потом пришло озарение: - чтобы показать красоту своей фигуры во всем объеме!
Фигурка-то у ней была, как у богини. Что в одежде, что без оной, мне можно, я ее супруг. А уж когда она распустила свои великолепные волосы и принялась их расчесывать, то присутствующие здесь мужчины (то есть все), прикипели взглядами к женщине. Та как ни в чем не бывало раскинула волосы (взгляды мужчин кинулись следом) и вдруг одновременно и мягко, и жестко сказала, как приложила печать на документе:
- Прошу убрать оружие при его императорском высочестве. Вы российские поданные или немецкие обезьяны?
Тон был жесткий и даже оскорбительный, но от такой ослепительной красотки и русской они были готовы потерпеть. И, в конце концов, это был действительно великий князь, и даже зримый кандидат в претенденты в императоры. А уж что он думают, так это их императорское величество сам решает. Уж не их сиволапым создавать!
Сели за стол. Оказалось пришедшие, хоть и неохотно, но понемногу скинулись на чай и сладости – бутерброды с колбасой и салом. Так себе «сладости», да еще самое дешевое, что было из еды, но вкусно.
А вот тут уже на первый план вышел попаданец Сергей Логинович. Как он красиво и аристократично пил чай и ломал куски хлеба, не стоит и говорить. Постепенно собеседники сами чай пить перестали, лишь смотрели, как надо ПИТЬ ЧАЙ по великокняжески.
А уже потом и можно было поговорить, в чем житель XXI не имел себе равных.
- Господа! - сказал он пафосно, но по отношению к собравшимся тепло: - уже почти двадцать лет, как прошла Гражданская война. Все вы в ней участвовали и, надеюсь, были не последними. Все так. Но господа, время проходит, и эти события помнятся лишь в памяти, а наяву их уже нет.
Собравшие возроптали, то есть не то, что против великого князя, но и не соглашаясь с его жесткими доводами.
- Да, господа, - стал наставать Сергей Александрович, - это так. В нынешней России, в Совдепии, как презрительно говорят здесь многие, об этом вспоминают все реже и реже. Вот, например, - картинно повернулся он к своей спутнице, - моя жена, Мария Федоровна, молодая гражданка Страны Советов, ты знаешь что-то о Гражданской войне, моя прелесть? Кто, например, там воевал?
Мария Федоровна не то, чтобы хотела сыграть на публику. Однако она в первую очередь была зла на мужа. Сидела тут, чай пила втихомолку. Хоть бы предупредил заранее! Она небрежно опустила чашку с чаем, обвела взглядом собравшихся (любимый этюд графиня Шувалова). Это было так изсканно-аристократически, что она могла бы не говорить. Но женщина попробовала и трогательным голоском прилетевшего на несколько мгновений ангела сказала:
- По-моему, с вашей стороны были Деникин, Врангель, немецкий король Вильгельм. С нашей стороны Чапаев, Щорс, легендарный матрос Железняк. Вот!
Она позволила бросить на зрителей, и особенно на гадского мужа торжествующий взгляд.
- М-да, - сказал пожилой мужчина, по виду классический приват-доцент или даже профессор, спросил почти смущенно: - а Вильгельм-то какой?
- Простите, господин не знаю-кем-вы-будете, но я жена великого князя, - презрительно плюнула ответ женщина, - то есть сама великая княгиня. Точнее сказать, великая княгиня Мария Федоровна. Как вы считаете, мне по статусу надо это знать, ведь и в современности столько проблем!
- Прошу прощения, я – профессор Бердяев Николай Александрович, профессор одного из Пражских университетов, - представился все-таки смутившийся мужчина и сел, никак не комментируя слова Марии Федоровны.
Оп-па, сам Николай Бердяев, знаменитый брат не менее известного Сергея Бердяева! Вот это, как говорится, я попал наугад, - удивился попаданец, - знатно попал, Николай Александрович!