За кровавой картиной расправы наблюдал из-за спинок кожаных кресел ее невольный виновник. Шокированный и опешивший он с тревогой глядел на убийцу.
Костер битвы мерно потухал в груди гетерия, но пламя вспыхнуло с новой силой, когда его глаза встретились с зеленоглазым взором асага. Рое крепче сжал рукоятку. Так легко поднять руку, взвести курок и надавить на спуск! И нет Врага. Окончательная победа!
Инстинкты и отточенные навыки гетерия помноженные на давление сил, бушевавших в ночном клубе, не дали взять асага по-тихому в «загоне» Ковена. Желание покончить с Врагом затмило разум. Рое не удержался и выстрелил! Но он знал, что так может случиться и поэтому заранее зарядил свое оружие резиновыми пулями.
Сейчас же в барабане покоились боевые патроны. Поднять руку и выстрелить означало никогда не вернуть утраченную память. Остаться навсегда только тенью себя. Не найти дорогу...
На пламя подул холодный ветер здравого рассудка. Огонь угас, но угли еще теплились. Маркус де Рое убрал пистолет за пояс. Молча стряхнул осколки стекла с водительского кресла и сел за руль. Вжатая до упора педаль газа погнала автомобиль прочь от ставшего ненужным вокзала. Издалека донесся вой сирен.
Юноша (у Маркуса язык не поворачивался назвать так асага, скованного земными законами и облаченного в человеческую плоть, олицетворявшего сущность Хаоса, что отчетливо осязал Маркус своими костями и сухожилиями) прильнул к заднему стеклу. Парень ожидал увидеть погоню, что вот-вот из-за поворота покажутся мигающие огни полицейских машин. Какое безумное переплетенье противоречивых мыслей и чувств вертелось в его голове?! Можно было только догадываться. Через несколько минут, когда стало очевидно, что погони нет, он решил сесть прямо и нарушить затянувшееся молчание:
- Эти... эти люди хотели нас убить, они упомянули какой-то ковен.
- Какой-то ковен!? - хмыкнул Маркус, - Эти ребята работают от Рейкьявика до Мельбурна и гораздо-гораздо дальше... Десятки тысяч ежегодно пропадают без вести, чтобы затем оказаться на хирургических столах.
- Тебя как зовут? - выждав паузу, задал вопрос Рое.
- Александр, - медленно и нехотя представился асаг.
- Александр, возможно прямо сейчас где-то загибается, дожидаясь твоего сердца, какой-то старик или задыхается маленькая девочка без твоего легкого. Так скажи мне, правильно ли я поступил, не сдав тебя у вокзала?
- С... - успело сорваться с губ юноши, но он себя резко одернул. Поблагодарить - значило поддержать те убийства возле железной дороги и смерть тех абстрактных больных. Стать убийцей! Стать равным Маркусу, который не вызывал симпатию. Хотя, Александр уже не сомневался, что тот всю ночь то и дело спасал ему жизнь.
Гетерий же специально ставил его перед острым моральным выбором, вынуждая пассажира задуматься и помолчать. Ведь понятно, что асаг скоро потребует ответы уже на свои вопросы. Кто такой Маркус и почему выручает из ловушек Ковена?
А Маркус не мог врать, так как Враг чувствует ложь. В нынешней же ситуации требовалось сохранить его лояльность как можно дольше.
- За мной! - приказал гетерий, а асагу оставалось только подчиниться. Рое остановил машину у старых коттеджей, которые расположились на окраине города. Здесь двухэтажные жилища граничили с непроглядной чернотой остроконечного леса.
Столь поздний приезд не остался не замечен: в окнах на противоположной стороне улицы зажглись лампы, за белыми занавесками замаячили лица любопытных соседей. Но это было неважно. Маркус рассчитывал, что у них в запасе осталось пять или того меньше минут, перед тем как Ковен настигнет их. И это будут уже не сторожевые шавки с вокзала, что просиживают штаны от поезда до поезда, а боевой отряд, в котором может оказаться и собрат Рое по цеху из гетерии Стрелков.
- У нас мало времени, - оставив автомобиль пустым, Маркус схватил недоумевающего Александра за локоть и повел по заросшей сорняками тропинке к коттеджу, освещенному лишь лунным светом. Выдавленная надпись на проржавевшем почтовом ящике гласила: «Янтарная улица, 9».
Дома похожи на своих владельцев, они хранят отпечаток характера, переживаний хозяина, наследуют его судьбу. Постройки из камня и дерева рождаются, взрослеют, ветшают и, в конце концов, они идут под снос - умирают.
Девятый дом на Янтарной улице спал тем тяжелым сном, в который погружаются столетние старики, умудрившиеся пережить войны, эпидемии, наводнения, любовные порывы и несчастные случаи. Это был предсмертный сон, когда родные и близкие могли в последний раз проститься с умирающим. Дом был очень стар, остов его уже не держал: он весь просел и накренился на левый бок. Двери и окна заколочены. Толстый слой пыли на крыльце говорил о том, что никто не стремился навестить умирающего: ни человек, ни птица, ни вечные соседи людей - крысы, даже ветер облетал его стороной, не пытаясь смести грязь.