Чудо. Иначе как чудо он толковать увиденное не мог. А как ещё объяснить появление яркой жёлто-красной бабочки посреди снега? Видимо, и на неё зима налетела, хотела закружить да умертвить, но не вышло. Бабочка даже крыльями могла ещё шевелить, хоть сонно-лениво, хоть едва-едва, но могла!
И странно было Томасу видеть в заснеженном Валькенбурге такое внезапное чудо, такую неожиданную яркость, уже уходящую, но уходящую на своих условиях, до конца непобеждённую злой зимой.
Вот и своё милосердие Томас сравнивал с той бабочкой. Зима налетала в виде лиц чудовищ, в виде их оскалов, гримас, являлась людьми из числа еретиков, практиков магического искусства, поклонников тьмы и из числа настоящих отпрысков её – вампиров и прочих презренных тварей. Но где-то среди этой зимы ещё жила бабочка милосердства, и она советовала сейчас устроить для сиротки Эвы жизнь получше.
Тем более, это было вполне в его силах.
–Велю Розарио, – решил Гвиди. – Так всё же, что это было? Ведь вампир?
–Нет, что ты! Это был ночной кот! – усмехнулся Томас. – Конечно же, вампир. Причём – он бывал у них раньше. Может быть был им хорошо знаком. Впрочем, не может быть, а точно был.
–Из-за дверей?
–Не только, – покачал головой Томас. Он уже успел кое о чём подумать. Вернее не подумать с чистого листа, а привести всё, что успел узнать, к общему итогу. Выходило паршиво.
–Могу я?..– Гвиди не закончил своего вопроса. Он склонил голову в тихой просьбе – своего покровителя он уважал и крепко ценил, да так, что старался не примечать за ним ничего странного.
–Всё просто, – Томас не был гордецом. Он знал, что его путь однажды закончится, и едва ли это будет конец по его собственному выбору. А значит – надо готовить смену. – Вампир действует быстро, всегда быстро.
Это Томас знал из своего опыта, конечно.
–Значит,– продолжил он спокойно, – если бы вампир напал на семью, он бы сделал что?
–Убил всех, – согласился Гвиди. За мыслью Томаса он следил, теперь и ему стало открываться страшное.
–Но девочка спаслась. Она не могла быть быстрее вампира. Раз вампир был им знаком или был у них в гостях, он точно не мог ошибиться в том, сколько людей в семье.
«И он обязан был учуять», – подумал про себя Томас, но вслух не стал высказывать этой мысли. Лишняя она была, мысль-то.
–Вампир мог её убить, но не стал. Если бы он передал через неё послание, он бы сделал это иначе и убил бы всех или показался бы ей. Но он её оставил. Почему?
–Может, не в его правилах? – пожал плечами Гвиди. – Или он её знал.
–Он легко убил мальчонку, что младше её, значит, детей убивает. Легко убил женщину. А её не тронул? Нет, второе вернее. Вампир может знать девочку. Потому и не тронул.
–Пожалел? – не поверил Гвиди. – Эти твари не могу жалеть!
Томас с трудом подавил смешок. Он тоже был из числа тварей. И этот факт не могла скрыть ни одна ряса Святого престола и не могла смыть даже святая вода. Но он мог жалеть.
–Видимо смог. Может он хорошо знал девочку, а может пожалел её зара…
Томас осёкся. Простое решение, до того очевидное, что аж смешно ему самому стало, проявилось как-то сразу и вдруг.
–Что такое? – напрягся Гвиди. – Что-то стало ясно?
–Помнишь того старика, что пытался заступиться за неё? Кажется, его спустили с лестницы.
–Точно спустили, – подтвердил Гвиди, – думаете это он? Но за долгие годы тут не было смертей от вампиров. Неужели он бы удержался? Говорят, что у него часто бывали дети, что это местный рыбак, все говорят про его уху…
Уха, рыбак, дети – это всё слишком далеко от вампира. Но Томас сам вампир и прекрасно знает, что такое ложь и что такое маскировка. Солнце – это ничего, можно ему противостоять. Отсутствие вкуса у еды – это тоже пустяки. А вот вопрос почему вампир не убил девчонку, хотя явно мог? – это повод к раздумьям. Печальным и мрачным раздумьям.
–Без шума только. Скажи, что-нибудь в духе…– Томас задумался, как же это там по-людски сказать-то?
–Что Эва просила его прийти? – подсказал Гвиди и подсказал вовремя.
Томас едва не спросил что это за «Эва»? так далеко ушёл он в раздумья, но мысль ему понравилась.