–Сожжение вампира? – предположил Варгоши, вспомнив про Крытку.
–Да чёрт с ней! – беспечно отмахнулся Томас, – тоже мне вампир… нет, недавно, здесь было убийство. Жестокое. Одна нечистая тварь, которая скрывалась в этой деревне годами, влезла в дом, где часто бывала, и убила мать и сына, а дочь не тронула, пожалела…
Нет, об этом Варгоши не слышал.
–Девочка была в ужасе. Ещё больше она была в ужасе, когда узнала, кто это сделал. Сосед, добрый сосед. Она потеряла за ночь мать и брата. Она едва не сошла с ума. Что вы об этом думаете?
–А где она сейчас? – тихо спросил Варгоши. Он не знал, что думать и к чему ведёт Томас.
–Отправлена ко двору короля Стефана, – ответил Томас, – но что вы об этом думаете? Разве не отвратительна мысль о том, что мы уничтожили не всё зло? Что есть ещё та сволочь, что может разрушить хорошее в этом мире?
Роман молчал. Он никогда не считал себя злом, во всяком случае, до этой минуты. Он убивал, но так это от того, что ему надо было есть. Он никогда не знал сожаления и не представлял, что это чьи-то близкие. Сейчас он чувствовал себя крайне странно и был сбит с толку.
–Мы должны это исправить, – жестко сказал Томас. – Я, вы, Святой Престол, наши братья. Мы все. Зло должно прекратить существование. Понимаете?
–Понимаю, – тихо сказал Роман, – я никогда не думал об этом…так.
–Вы были недолго священником?
–Я вообще едва ли им был.
–А сейчас Престол направил вас сюда?
Варгоши нервно вздохнул:
–Вам кажется это подозрительным?
Взгляд Томаса ему не нравился. Тяжёлый взгляд, в котором нет ничего милосердного. В свете луны взгляд казался ещё страшнее.
–Я не подозреваю братьев, – улыбнулся Томас.
–Ну и зря! – это уже, конечно, Сиире.
–Я предлагаю вам завтра поприсутствовать в качестве моего писаря на допросах, – сказал Томас.
Варгоши кивнул, чувствуя облегчение и ужас одновременно:
–Спасибо за такое доверие.
–Спокойно ночи, брат Роман, – ответил Томас, – от бессонницы помогает одно упражнение. Нужно лечь и досчитать до ста без движения. Понимаете?
–Да, – сказал Роман, – спасибо за совет, брат Томас. Спокойной ночи.
На самом деле он солгал и ничего не понимал. Вообще ничего и особенного того, что сейчас шевелилось в его душе, представая перед его внутренним взором совсем в ином свете. В одном Варгоши мог признаться: это задание было ему полезно, ему было о чём подумать, и эти мысли впервые за всю его жизнь и все его посмертие, касались не его существования, а важных, по-настоящему важных вещей.
–Вот идиот! – веселился Сиире, не подозревая о мыслях в голове Варгоши.
Но Томас не был идиотом. Ровно как и Гвиди. Верный помощник сразу высказал свои подозрения:
–Сказал, что рос в деревне, а на деле не может посуду помыть и полоть? Готовить и то не может… обман всё это. Тем более, вы видели, кем скреплена бумага. Он же взяточник – известный факт, верить тем, кого он сюда посылает – нельзя.
Это Томас учёл. Он и впрямь предположил, что человек, которого прислали ему в помощь, всего лишь шпион для врагом, что ждали провала Томаса, склонившись перед Святым Престолом. Но теперь, одну беседу спустя, Томас знал – нет, к людям этот посланец не имеет отношения. И ещё знал одну вещь – это темное отродье было небезнадёжно, оно слушало, внимало, и крепко задумалось…
Глава 22. Три признака глупости
Боль была самой настоящей, но Томасу и в голову не приходило на неё пожаловаться. Он знал, что заслуживает её, заслуживает полностью за то, кем явился в этот свет.
В городе Святого Престола сам Хранитель указал ему ясно: если Томас хочет искупления, если хочет исправить всё то, что греховно жило в нём, он должен всегда помнить о своей тьме и всегда укрощать её.
–Как сделать мне это? – спросил Томас. Он не выждал положенной по престольной вежливости паузы, а сразу задал вопрос, выдавая своё нетерпение и решительность. Он действительно хотел покончить с грехами.
Хранитель Престола, однако, был милосерден. Он не стал выговаривать Томасу за то, что тот нарушает формальные правила, на которых и покоилось устройство всей Святопрестольной власти, власти креста и спасительного пламени. Напротив, он улыбнулся вампиру и ответил: