Варгоши снова вздрогнул. Разговор становился тяжелее и воздух, кажется, в этой деревеньке, из которой они уже должны были отправиться обратно, в Город Святого Престола, густел. Их миссия была кончена. Престол ждал их возвращения. Да и потрудились они, надо сказать, всё-таки на славу. Скольких реальных вампиров уничтожили? Прочесали леса, сожгли подозрительные заброшенные избы, ну и людей, что шибко противились, приструнили.
Пора возвращаться. Пора возвращаться и докладывать об успехах.
–Я хочу спастись, – ответил Роман, и ему стало легче, словно душу его покинул тяжёлый камень, который не давал шевелиться и действовать свободно столько десятилетий. – Я хочу спастись от бессмысленности самого себя.
–Ты всегда можешь взойти на святой костёр, – Томас улыбнулся одними губами, глаза его остались ледяными, лишёнными сочувствия.
Он не верил Роману. Имел на это право.
–Я хочу быть полезным! – в отчаянии признался Варгоши. – Меня всегда…они тянули меня во все стороны. Отец, потом Совет, который из-за поступков моего отца, видел во мне лишь его тень.
–А ты? – спросил Томас. – Что ты на это делал?
Что он делал? Он развлекался, веселился, творил неприятности для Совета, бесновался в своём могуществе и виделся сам себе непокорённым.
–Я соответствовал, – наконец признал Варгоши, – всего лишь соответствовал. Потом влип. Искал помощи, влип ещё хлеще, попытался выбраться и был оставлен. И нигде нет мне места. И не будет.
–Святой костёр, – напомнил Томас, – он принимает всех. Всегда и всех.
Роману стало обидно. Он тут изливал остатки своей души, пытался обрести спасение, а Томас…
Но обида не сплелась со злостью, не проявилась ядовитой змеёй, осталась где-то в мёртвой его груди новым камнем.
–Я хочу быть полезным, – упрямо повторил Роман. – Я хочу быть таким же как вы, брат Томас. Вы спаслись, не знаю как, но спаслись! Так помогите же мне! Помогите мне спастись.
Томас молчал долгую минуту. Вампиры живут очень долго, но эта минута, эта чёртова минута показалась Варгоши вечностью. Он не мог понять почему Томас так упрямо молчит? Советуется сам с собою? Взвешивает риски? Копит отказ?
Он не знал, чего ещё ждать от молчания Томаса. Полагал лишь, что ничего хорошего. И ошибся.
–Когда я говорю про святой костёр, я не говорю про погибель, – ответил, наконец, мучитель. – Я говорю как раз про спасение. Я взошёл в своё время и вот я здесь. Я могу касаться креста, служить святости, использовать терновые ветви и святую воду, даже молитвенник у меня настоящий.
Варгоши почувствовал как бледнеет. Его-то молитвенник не был освящён! Но мог ли Томас знать и это? Да конечно мог и глупо будет, если он не знал.
Да и имело ли это серьёзное значение?
–Костёр – это спасение, это не всегда смерть. Надо знать как сложить и кому, – объяснил Томас.
Варгоши задумался. Слова Томаса звучали как самоубийство. С другой стороны – разве не самоубийством была вся эта миссия с самого начала? Не к самоубийству ли вёл его и принц Сиире, а до него Влад Цепеш? Они все хотели его использовать, так велика ли разница от чего умирать и кем?
И потом – есть ли шанс, что это правда?
–Разве это возможно? – Роман тянул время.
–Посмотри на меня, – предложил Томас, – я жив. На мне крест, ты видел не раз как я работаю со святой водой и молитвенником. Так почему ты ещё не веришь?
Да как в это можно было поверить?
–Кто-то не верит в вампиров, – улыбнулся Томас. Он знал и разделял сомнения Варгоши. он помнил и себя, как сам услышал о костре, на который должен был взойти. Впрочем, тогда он был в больше отчаянии и ему что костёр, что горнило ада, что долгожданная смерть – всё едино!
Но он не умер опять. Напротив, оставшись вампиром, он всё-таки воскрес!
–И как…как это устроить? – Варгоши сдавался, в нём не было столько отчаяния, сколько было в Томасе, но тоска и бессмысленность существования уже разложились в нём с достаточной щедростью, отравляя всё, что ещё оставалось.