–Устроить? – Томас задумался. Что ж, к этому шло давно. Но надо оставить выбор. Выбор, после которого Томас либо убьёт Варгоши, как ненужного и опасного, либо поможет прийти к спасению.
–Я хочу очиститься, – Роман был вполне серьёзен. – Помогите мне. Я хочу служить Престолу, потому что больше нечему. Мне некуда деться.
Он и сам поразился той смелости, с которой обращался сейчас к Томасу. Служить Престолу? Предать Совет? Предать всю вампирскую братию? Это преступление, после которого от него и мокрого места не оставят. Но почему так спокойно? Почему так спокойно внутри?
Почему нет сомнения, и так стремительно тает страх?
–Мы поговорим об этом позже, если правильны твои намерения, если не продиктованы они алчностью, страхом или пустой жаждой наживы…
–Не продиктованы!
–Подумай, – предложил Томас, – в последний раз подумай, брат Роман. Лгать не буду – будет больно, и на костер, и после. И потом будет голод. И потом будет также… многое будет также. изменится только смысл. Подумай, брат Роман.
Томас пошёл прочь от густеющего, словно кисель, ночного воздуха. Он поступал честно. Он предупреждал Варгоши о последствиях. Его самого никто не предупредил о боли, что его ждала. Да откровенно говоря, никто и не верил, что этот опыт действительно чего-то будет стоить. Все посвящённые ждали смерти вампира, злорадствовали и сочувствовали, но ждали одного конца.
А но вышел из святого пламени. Вышел слугой креста.
Роман Варгоши остался стоять на ночной прохладе. Голос Сиире более не звучал в его голове, не звал, не бранился…это было странно, непривычно, но приятно – Роман начинал чувствовать, что его голова принадлежит только ему. И ему решать, сколько этой голове ещё оставаться на его плечах.
И ему решать про то, что будет дальше. Никто не держал его в эту ночь, не было бы погони, сорвись сейчас Варгоши в лесную чащу. Но куда бежать? Куда бежать, если ты – тот, кто сам себя преследует? Бежать на поклон к Совету? Под власть Сиире?
И что дальше? Всё одно – гибель.
Бежать на волницу? Ото всех залечь на дно? Жить всё оставшееся посмертие в тенях?
Подло. И ещё трусливо. Это куда ничтожнее, чем то, что Варгоши сам видел в себе. Проще уж взойти на костёр и тогда – или спасение, или гибель. И тогда хотя бы у него была попытка на то, чтобы всё изменить.
Варгоши оставался стоять на ночной прохладе, не зная, что брат Томас вёл уже другой разговор. На этот раз с Гвиди.
Гвиди давно чуял неладное. В эту ночь он решился на подлость и решил подслушать о чём говорят Варгоши и Томас. Подозрение или ревность, зависть ли к тому, что Томас говорит с новичком, который и прочесть молитвы не может?
Томас знал, что Гвиди слушает. Он позволил ему это.
–Разочарован? – спросил Томас, входя к своему помощнику. – Я знаю, что ты слышал всё. Уже сочиняешь письмо Святому Престолу?
Перед Гвиди действительно лежал лист бумаги и стояла чернильница. Но сам он был неподвижен, когда Томас вошёл к нему. Неподвижен и мрачен.
–Сочинял, – буркнул Гвиди, – пока не понял, что он всё знает. Не может не знать.
–Хранитель Престола спас меня от тьмы, от моего посмертия, – объяснил Томас, – ты прав, он знает. Он помогал мне освоиться в мире людей, помогал мне быть человеком.
–Тебе не быть человеком, – заметил Гвиди. – Ты можешь меня убить, но тебе не стать человеком никогда. Ты вампир, ты отродье, ты такой же, против кого мы боремся.
–Мы все боремся, – уточнил мягко Томас, – я знаю, ты сейчас на распутье, но разве ты видел за мной милосердие к врагам? Разве ты слышал, чтобы я называл наших общих врагов как-то иначе? Разве знал ты за мной дрожь в решениях?
Это было справедливым замечанием. Всего этого Томасу в упрёк поставить не мог никто. Даже самый привередливый судья. А Гвиди привередливым не был. Он был разочарованным. Разочарованным сокрытием такой тайны и того, что Престол вообще пошёл на это в своё время. Разве это не творило тени на его подножии?
–Я не был тебе врагом, – сказал Гвиди, – и не хочу быть им теперь. Я знаю как ты сражаешься с тьмой и отребьем. Не знаю только почему ты не сказал мне. Зато сказал ему!
Гвиди не сдержался от красноречивого презрительного жеста в сторону дверей, обозначая таким образом Варгоши.