–Ему нужна помощь. Он такой же как я. Но ты это уже знаешь. Он желает спасения, и если желание его чистое и ясное, он его получит. Каждый заслуживает право на спасение и искупление своего греха.
–Что-то он не торопился! – заметил Гвиди с тихой ехидцей. Как реагировать дальше он не знал. Как и то, что его всё-таки больше задевает? То, что ему не доверили тайны, но зато доверили ее какому-то Варгоши? То, что эта тайна вообще существовала?
–Сам решай как поступить, – предложил Томас. – Я знаю, ты разочарован…
И снова – чем больше разочарован? Знанием Престола? Его попыткой спасти вампирское отродье?
–А Престол согласится спасти ещё одного вампира? Он ведь не похож на тебя, – Гвиди действовал более рационально. Его разрывало от возмущения и разочарования, но тем не менее, он заставил себя мыслить логически. – Ты доказал свою преданность, а он?
–Это я…– Томас смутился на мгновение, и Гвиди с удивлением понял, что попал в точку. Томас и сам не знает ещё как отреагирует Святой Престол на ещё одного вампира, который желает обрести спасение в священном костре.
–Убить его мы всегда успеем, – Гвиди поборол разочарование. Он вернулся к преданности и службе. В конце концов, так ли было важно, в какую суть обличён был слуга креста Томас, который и в самом деле доказал абсолютную беспощадность к врагам креста?
Зато Хранитель Престола разочарования скрывать даже не пытался. Когда Томас предстал перед ним и изложил сначала подробный доклад, а затем и свою просьбу насчёт так и не передумавшего вампира Романа Варгоши, Хранитель помолчал. И в этом молчании был удивительный холод, да такой, что даже Томас, к холоду посмертия привыкший, поёжился.
–Ты пытаешься спасти отродье? – уточнил Хранитель Престола. – Потому что это выглядит так.
–Однажды вы спасли меня, я теперь могу спасти других. Он хочет пройти тот же путь, хотя предупреждён о боли и о последствиях.
–Пока это всё ещё выглядит как попытка захвата позиций у Святого престола. Сначала этот вампир, потом будет другой… Томас, дорогой Томас, мне кажется, мы были и с тобой весьма щедры. Тебе не кажется, что это неблагодарно – тащить к нам остальных, тащить тех, кого надлежит уничтожить?
Хранитель Престола – это не Гвиди. Гвиди знает, он уже видел и понимал Томаса давно, и ни разу не было у него возможности упрекнуть Томаса в сочувствии к отребью. А у Хранителя не было возможности наблюдать за ним. Да, отчёты радовали, слухи радовали ещё больше – воин, сплетённый из беспощадности, пошедший против своих же – это внушало!
Но теперь он предстал перед Престолом и попросил об очищении другого вампира. Это вызывало подозрение.
–Прошу вас, вы дали мне однажды возможность искупить и очиститься от моей греховной тёмной сути, – Томас робел перед человеком. Кто бы такое мог представить? Робость вампира перед человеком! Робость силы перед слабостью.
Для вампира – немыслимо. Для слуги креста…допустимо. И даже почтительно.
–Ты пришёл в отчаянии. Ты искал спасения. Ты заслуживал его, – Хранитель размышлял, – и мы позволили этому свершиться. Но готов ли ты поручиться за этого вампира? За то, что он такой же как и ты?
Поручиться? Да смертный за смертного ручаться не должен, ибо жизнь человека, хоть и коротка, но всё-таки имеет уродливые изгибы предательства и лжи. А тут посмертие за посмертие? Вампир, живущий дольше, за вампира? Да ещё и за сына Варгоши?
–Готов, – ответил Томас, чем Хранителя Престола удивил.
–Ты готов взять за него ответственность?
–За меня её тоже однажды взяли и ничего не произошло. Если он не оправдает доверия, я лично его уничтожу. Да так, что он будет ещё очень долго мучиться перед тем, как сгинуть в Ничто!
Вот это были слова уже Томаса. Настоящие слова.
–Я, конечно, немного разочарован тем, что ты занимаешься самоуправством, и тащишь в наш город таких ничтожеств, да ещё и просишь за них, – медленно заговорил Хранитель. Он думал, что Томас вскинется, начнёт возражать, но тот только опустил голову – суть разочарования он понимал и одобрял. Он сам не подозревал за собой такой готовности вести и спасать кого-то из вампиров, недавних своих братьев.
Хранитель Престола увидел реакцию Томаса, заговорил увереннее:
–Да, Томас, разочарован. Я думал, это очевидно – спасение даётся, да, даётся шансом. Но искупление надо ещё заслужить. Это людям проще, нам всё равно быстро умирать, мы живём мало. А он? Он уже заслужил своё искупление?