–Сила, – просто ответила Беата, – сила, в которую вам, девушка, лучше не лезть. Сам Цепеш не лезет, а просто хранит её. Вместе с тайной того, что эта земля его. Мы знаем эту тайну, мы обязаны ему, и он всегда говорил нам, что эта земля – величайшая слабость всего вампирского мира.
В голосе Беаты проскользнуло восхищение. Она не хотела его даже пытаться скрыть. Да и от кого? От девчонки? Нет, Беата своё пожила, ей нечего было стыдиться того, что было прежде. А прежде её душа замирала, когда Влад Цепеш появлялся во дворе их родового гнезда и подолгу беседовал о чём-то с её отцом, и отец – мягкий и очень робкий человек, держался с восхищением и строгостью, призывая на помощь всю сдержанность. А она – молодая совсем, красивая, непонимающая, глупая и наивная – следила за ними в окно. И только когда однажды взгляд её был полон неизведанного желания, когда надежды переполнили её разум, и смотреть в окно безо всякого движения было невыносимо, он обернулся. Один раз обернулся, чтобы печально и ясно улыбнуться ей, и в этой улыбке она нашла разбитие всех надежд.
Руины. Руины иллюзий, мечтаний и грёз.
Ей казалось, он ходит для неё – хотелось так думать. Его натура манила и туманила ей разум, но улыбка – вежливая, холодная и чужая – поставила всё на место. Она ему была не нужна. Если только в виде пищи.
–Вы говорили с Цепешем о земле? – у Зенуним трепета перед Цепешем не было. Он не принц Сиире, он добрее, а значит и бояться его нет смысла, а где нет страха – там нет и трепета.
–Говорила. Спрашивала, нужно ли ему что-то на ней, или я могу…– Беата смутилась, но Зенуним перехватила поток мыслей пожилой женщины, с удивлением развернула в нём ясную картину: Беата бродит по куску серой земли, принадлежащей Цепешу. Так она тянулась к нему. Люди, люди, ну что с вами не так?
–И что он ответил? – в голосе Зенуним было обречение.
–Что долговые расписки хранятся в тайном месте, – улыбнулась Беата, – в месте, которое он никому не доверит. Я сказала, что он всегда может доверять мне, но он ответил, что не хочет досаждать мне.
Да, она уговаривала его. Предлагала взять на хранение бумаги своего рода. Предлагала ему верную дружбу свою, не постигая даже, что за тайна в земле, нужной ему сокрыта, готова была жертвовать собой и своими интересами, готова была к риску…
Такой Беата Албеску была в молодости. Такой она предстала сейчас перед Зенуним.
–Никого не останется от нас, – продолжила Беата, приняв прежний величественно-строгий вид, – я не выходила замуж, я не завела семьи, потому что моя угасала. И это было правильно. Тень тайны нашего господаря уйдёт со мной, и это тоже будет правильно. Он сказал мне, что его тайну будут выведывать, а я так считаю – если до меня доберутся, значит, часть тайны уже знают. Где хранятся его бумаги, расписки долговые – не знаю, от того, вы, девушка, хоть пытайте меня – не скажу ничего. Нельзя сказать того, о чём не знаешь. А если место указать – так это не особенный секрет, только что вам с места? Проку много? Если что и понял кто – так господарь. Но с нашего рода хватит. Мы своё пожили. Поберегли своё, пора отдать.
–Кому? – тихо спросила Зенуним.
Беата вопроса не поняла.
–Кому отдавать? Нет у вас никого – сами говорите, так кому отдавать собираетесь? – объяснила свой вопрос вампирша.
–Цепешу, – ответ Зенуним уже не удивил. Она только вздохнула – люди! Как же она отвыкла от их идей и слов, от их предложений и мечтаний. Она перестала их понимать, и, быть может, к лучшему?
–Не обидно? – спросила Зенуним мрачно. – На что прожили-то?
–Берегли историю семьи, берегли землю, приглядывали…если господарь просил, значит, важны мы ему были, – серьёзно ответила Беата.
«Не нужны. Просто Цепеш знает как ладить с людьми. Увидел, как его волю и дружбу ценят, вот и сделал из вас покорных слуг!» – подумала Зенуним, но вслух почему-то ничего не сказала, хотя вроде бы и отвыкла уже давно считаться с людьми и их душами.
Зенуним поднялась из кресла. Собственно, делать здесь нечего. Что она узнала? Что Цепеш скрывает долговые расписки. На кусок земли. Зачем скрывать? Зачем таить столько лет? Это уже не дело Зенуним – она направится к принцу Сиире и расскажет ему всё, что узнала от Беаты Албеску.
Хотя, тайна ли это? скорее ниточка. Да и то – нить эта больше ведёт к портрету самого Цепеша, чем к его тайнам.