Зенуним отерла затронутые кровью клыки, но к крови Беаты Албеску, что уже умерла, не притронулась. Не та это кровь. Нехорошее в ней что-то всё-таки было, а может Зенуним не могла внезапно преодолеть своё внутреннее смущение перед этими ясными застывшими глазами…
Глазами, губами, чертами лица. Такого знакомого лица!
Лица Крытки Малоре. Вампирши-дурнушки, сожженной Томасом. Если только бы её состарить – так точно Крытка Малоре!
Зенуним выругалась – происходящее и без того ей не нравилось.
Глава 29. Бесприютные
Проверять приюты оказалось делом мрачным. Во-первых, для этого пришлось долго объяснять Святому Престолу о сути их интереса – Святому Престолу тяжело было признать тот факт, что над рядом приютом простиралась вампирская длань Марии Лоу. Во-вторых, в любом деле, где речь шла о детях, Святой Престол проявлял особенную бдительность – негоже было пугать людей, да и в будущее надо было заглянуть – эти дети были строителями нового времени и среди них были слуги Святого Престола, только ещё не нашедшие свой путь. В-третьих, и самое главное – вопрос был в том, что делать при обнаружении реальных вампиров среди детей.
–Она готовила их сначала идеологически, – объяснял Томас, – только потом, среди лучших…
Он не договорил. На память пришло его собственное, такое далёкое детство, когда он был всего лишь человеком. Или, вернее сказать, настоящим человеком и так далеко были дни его скорби.
–Их надо уничтожить, – резюмировал Святой Престол. – Это сегодня они всего лишь дети, а завтра – это враги. Тех, кто ещё не обращён, а всего лишь пропитан идеологией, по мере возможностей отдать на перевоспитание.
–Монастырь Магдалены подойдёт, – решение нашлось тут же.
Томас, конечно, не симпатизировал будущим потенциальным вампирам, но даже его передёрнуло при упоминании монастыря Магдалены. Это было больше тюремное, чем священное место. Там царствовал голод, холод, сырость в комнатах. Там практиковались и куда обширнее, чем в других, телесные наказания. Вдобавок, там не учили, вообще не учили. Выпускники Магдалены кое-как читали, да и то, если счастливилось им выжить. А так – труд, труд и только труд. Туда отправляли детей отверженных членов общества, из которых не чаяли вырастить хоть что-то достойное. Дети убийц, рожденные в тюрьмах, дети проституток, дети, что уже сами встали на путь преступлений…
Но это было хоть каким-то решением. Когда были улажены все формальности, наконец, приступили к проверке. Ситуация оказалась не столь страшной, какую мысленно представил себе уже Томас – под властью Марии Лоу на сегодня оказалось всего четыре приюта и ещё один она пока только спонсировала, но не владела им.
–Земельные налоги ныне что золото! – пошутил Варгоши. В отличие от Томаса он пребывал в прекрасном расположении духа и это почему-то Томаса тоже нервировало.
Зато Варгоши оказался прав. Даже Мария Лоу не могла управляться со всеми налоговыми сборами и держать больше учреждений под своей властью. Снобистская вампирская суть не позволила ей держать свои приюты где-нибудь в далёких провинциях, где налоги и сборы куда ниже. Ей нравился крупный город, город Святого Престола, нравилось чувствовать свою близость к нему, творить незримую опасность…
Так что сама она и оказалась виновата.
Составлены были списки воспитанников. Началась тщательная обработка. Началась она с проверки анкет детей. Это было долго, но зато позволило отсеять сразу же целую группу из тех, кто имел заболевания или чьи родители были психически нездоровы или погибли от болезней.
–Она бы брала здоровый материал, – каждый раз говорил Варгоши, откладывая очередное личное дело. И это тоже раздражало. Всё-таки Томас считался с людьми, и ему не нравилось называть их «материалом».
И в этом между ними всё отчётливее залегало…нет, не пропастью, но трещиной, несогласие. Томас не одёргивал Варгоши, он перешёл в позицию наблюдателя. Восторг, который он прежде испытывал, переманивая вампира на службу кресту, угасал стремительно. Ему не нравилось то, как Роман рьяно принимается за детей, явно зная, что будет, если обнаружится реальная опасность. Пока Томас брал каждое личное дело со страхом, боясь прочесть, что у ребёнка едва ли не абсолютное здоровье и при этом нет родственников, от которых потом могли бы поступить вопросы, Варгоши яростно хватался за каждое дело, словно это давало ему личный азарт.