–В смысле – ключ, как для скважины? – этого Гриморрэ не понял и против воли оглядел клочок серой мертвелой земли, вроде бы ища отверстие для ключа.
–Ну почти, – усмехнулся Цепеш, – ключ – это любой носитель магии, связанный с доступом. Совсем без защиты оставлять нельзя было, сам понимаешь, а я ничего лучшего на тот момент не придумал. Словом, попасть сюда без травм и шума может либо тот, кого я приведу, либо тот, кому я позволю, сняв барьер, либо тот, кто раздобудет эту шкатулку…
Шкатулку Гриморрэ уже видел, но сейчас она изменилась. Находясь на земле, с которой было связано её содержимое, шкатулка – узкая и тонкая, подрагивала в руках Влада Цепеша, словно и сама была живой.
–В ней долговые расписки. За все времена, что она не на людях, а так или иначе за моей властью, – Цепеш спрятал шкатулку в плаще, та сопротивлялась и попробовала вылезти, но вампир слегка ударил по ней и та позорно уползла.
Гриморрэ сглотнул. Близость силы, бьющей из-под земли, уже касалась его сознания. Ему пришло в голову, что если бы он был обладателем такой силы, то весь мир приобрёл бы совершенно другие черты! о да, он стал бы прекраснее – Гриморрэ занялся бы постройкой городов и флотов, занялся бы обустройством мира, и добродетелью, и…
«Себе не ври!» – ехидный внутренний голос не спал. – «Ты можешь заняться всем этим хоть сейчас, хоть вчера. Ты вампир. У тебя есть всё. На кой тебе сила? Не нужны тебе города. Да и власть тоже. Ты ведь не Сиире, чтобы мир переделывать да Каина в боги избирать? Ну так и не рыпайся, не изображай из себя оскорблённую добродетель!»
–Бодрит? – поинтересовался Цепеш, внимательно глядя на друга.
–Да обалдеть просто, – буркнул Гриморрэ, – счастье ещё, что я устойчив.
–На том и стою! – серьёзно ответил Влад, – другому и доверить сложно было, а ты ничего…
Он смутился, понимая, что сболтнул правду, хоть и лишняя она была.
–Такие тайны нельзя доверять всякому, – Влад извиняющее развёл руками, – это и бремя, и соблазн.
–Да понимаю! – заверил Гриморрэ. – Какой-нибудь Сиире точно с катушек слетит, если вблизи окажется. А там – поминай как звали. И против своих пойдёт, и против людей.
Гриморрэ стало жутко. Только сейчас он понял, что древнего вампира Сиире от победы отделяет так-то не такое уж и сложное препятствие. Что ему хитрость вампира Цепеша? Да даже если Цепеш всех своих обращенцев выставит против него, да даже если Гриморрэ со своим сбродом присоединиться – выстоят ли они? Да никогда! И будет у Сиире доступ полный и власть полная. Для начала он дочистит Совет, а потом…
А в «потом» лучше не заглядывать. Да и сомневался Гриморрэ, что Сиире бы ему позволил досмотреть до «потом». Не нужны в идеальном мире, где властвует прогресс, где переписан Тёмный Закон, те, кто упорно отбивался от власти Сиире, хотя в самом начале вроде бы и не возражал против неё. Пока не стало совсем темно и страшно.
Всё-таки, мир не просто из прихоти сложно устроен. Всё в нём уже сложилось и перекраивать его нельзя – неверный это путь.
–О том и хочу сказать, – Влад даже немного обрадовался от того, что Гриморрэ и сам понимает всю тяжесть, да всю ответственность принимает уже вроде бы с ним наравне. – О том и беспокоюсь. Если с одним Сиире ещё, быть может, мы бы сладили, то этот Томас…
–Фанатик! – рыкнул герцог.
–Слуга Святого Престола. Да и Варгоши наш там – перебежчик, – Влад не позволил себе скатиться в откровенную брань, но тон его явно выдавал все чувства, которые вампир испытывал к неприкаянному, утомившему всех и вся Роману Варгоши. – Но не об этом. Я о том хочу сказать, что если что-то случится…
Правильнее надо было бы сказать «когда что-то случится», но даже вампиры хотят надеяться на хорошее.
–Так вот, если что-то случится, то я прошу тебя принять на себя защиту этой земли. От всех, – закончил Цепеш. Его взгляд мрачно впился в лицо Гриморрэ, подыскивая метания и сомнения.
Гриморрэ выругался. Он так-то ещё в начале фразы понял к чему всё идёт, но даже вампиры хотят иногда ошибаться.
–Ну, мать твою тёмную, если иначе никак…– герцог вздохнул, – приму, что делать-то?
Дальнейшее могло оскорбить Гриморрэ – Влад понимал этот риск, но без него он не был бы спокоен.
–И клятву дашь? – спросил он.