Предложение было соблазнительным. Но от него пришлось отказаться:
–У Сиире есть верные прислужники в городе Престола. Тот же Варгоши…
–Не думаю, что Варгоши вернётся к Сиире, – заметил Гриморрэ, хотя, конечно же, вопрос был совсем не в Варгоши. Вопрос был во множестве других, из числа людей, слуг, которых мог поймать или перетянуть на свою сторону вампир Сиире и сделать это без лишнего усердия.
–А если Хранителю Престола? – что-то было в самой этой идеи, кощунственно-весёлое, дерзкое, из породы той дерзости, что определяет победу или поражение. И Гриморрэ не мог оставить этой мысли, цеплялся за неё хмуро и недовольно, но цеплялся.
–А он что, не человек? Сиире до него не доберется? – поинтересовался Цепеш.
–Это сложнее, – Гриморрэ продолжал упорствовать, – согласись, это такое дело, которое решать не только нам. Не ты один должен охранять мир от этого проклятого клочка земли и того, что под этим клочком!
–Я не один, – возразил Влад, – это раз. Ты сам подтвердил это своей клятвой. И потом – да, я хотел бы не быть в одиночестве за подобное дело, но всё же – кому довериться? Пока Сиире не знает точно где искать, кого спросить и как проникнуть – это время, это возможность выгадать себе победу.
Цепеш был прав и за одно это Гриморрэ очень хотелось познакомить лицо друга со столешницей. Но он сдержался. В конце концов, нельзя ненавидеть кого-то за его правоту, даже если хочется. Так уж выходило, что положиться невозможно было даже на своих собратьев-вампиров, а людской век? Впрочем, Гриморрэ уже перебирал в памяти вампиров, начиная из числа Совета.
Мари Лоу нет, да и нельзя ей верить. Сиире – с ним всё ясно. Самигин… нет, он не сделал ничего дурного и всегда был открыт к переговорам, но и Цепеш, и Гриморрэ испытывали к нему какую-то необъяснимую неприязнь, так что этот вариант отпадал. Зенуним на стороне Сиире. Малзус…в ад ему и дорога! Лерайе…
Нет, среди советников никто не подходил по мнению Гриморрэ. Либо будет попытка перетянуть власть источника силы на себя – всё-таки, это страшный шанс! Либо будет передача всей информации Сиире. Некоторых же членов Совета Гриморрэ и вовсе не видел уже не один десяток лет и не мог сказать насколько те ещё разумны.
Гриморрэ хмурился. Но не от того, что у него не было решения, а от того, что дерзкий план всё же вырисовывался в его мыслях. Вот только ему не нравился этот ответ.
–Томас, – коротко рубанул Гриморрэ, будто бы само это имя было ответом. Но герцог уже взвесил многое. Тот служитель престола, во тьме не заинтересован, фанатичен…
Вот только собратьев своих-вампиров рубит, скотина, но, с другой стороны, у всех есть какие-то изъяны, да? Или это не изъян, а конкретное влипалово?
–Вообще-то, я Влад, – у Цепеша ещё хватило сил на нервную шутку, хотя, конечно, никакой шутки быть не могло, и Цепеш уже понимал, куда ведёт мысль Гриморрэ.
–Ты не понял! – в горячке мыслей, захвативших его деятельную сущность, Гриморрэ и не заметил нервно-иронического тона Влада Цепеша и принялся вышагивать по комнате, сослепу натыкаясь на кресла. Всё это было неважно, всё это не значило, ведь его захватила идея. – Томас может нам помочь! Если мы откроем ему тайну, он…
–Непременно воспользуется этой силой против нас, – к несчастью, у Цепеша хватило уже времени на раздумку. – Он мог бы устоять против Сиире, но мы получим врага на хвост. Ты понимаешь?
Этого Гриморрэ не учёл. Он забыл, что фанатики тем и опасны, что не умеют договариваться, и всегда будут биться, биться со всяким злом, с тем, что себе определяют злом, не обращая внимания на то, что зло тоже бывает разное и оно тоже неоднородное по черноте и глубине мотивов.
Герцогу безумно захотелось возразить, переубедить Цепеша, но что он мог? Логика и правота вставали каменной стеной, преодолеть которую он был бы и не в силах.
–А если попробовать? – уняться бы Гриморрэ, начать бы всерьёз раздумку о том, что делать. но нет – люди разные. Вампиры и подавно. Посмертие оттачивает их черты, полирует характеры, и каменеет во времени суть.
–Договориться? – Цепеш даже усмехнуться забыл, так он был удивлён. План был дерзким и грозил потерей посмертия. – С Томасом?
–Ну-у…– Гриморрэ был старше, но тон Цепеша не оставлял сомнений в том, что именно Цепеш сейчас думает об умственных способностях друга. И это, надо сказать, смущало.