– Может врут?
– Кто?
– Ну, все, от кого ты наслышан…
Может и врут, кто в этом времени разбирает ложь и правду? И потом, это ведь как ещё посмотреть! Он для Престола дезертир и мятежник, а для себя?
– Я думаю, если у них конфликт, то это нам на руку. Мы можем узнать что они не поделили и использовать это против Сиире, а может и не только против него. Сиире опаснее Цепеша, злее и коварнее.
– Тогда надо искать Цепеша, – Гвиди даже по сторонам оглядывается, точно готов искать Цепеша прямо сейчас. Но вокруг только хлипкая рощица, полузасушливая, полузагубленная, да вдалеке какой-то клочок земли, где и трава уже пожухла, а может и не росла совсем. Засухи, что ли, бродят?
Они идут, не разбирая пока пути. Какой смысл? Томас может обернуться в летучую мышь, а так можно хоть пройтись, словно он ещё человек, вдохнуть свободно и почти по-живому.
Поговорить можно!
– И я так считаю, – соглашается Томас, – но Цепеш натура хитрая. Как я понял, он по-прежнему у людей в почёте.
– Он же вампир!
– Они знают. Но многие дома и земли, которые на самом деле принадлежат ему и приносят доходы, принадлежат людям. Люди же любят своего хозяина, хоть и знают о его сути, отзываются о нём как о том, кто всегда позаботится и защитит.
– Жечь бы таких людей! – ворчит Гвиди, – сподвижники зла они, как есть сподвижники!
Томас не спорит. С одной стороны, тут есть с чем ему согласиться. В самом деле – сподвижники! Жечь таких, потворствующих вампирам и прочей нечисти. Но с другой стороны – для Томаса это что-то редкое и новое, он не помнил, чтобы кто-то из вампиров заботился бы о смертных, и смертные знали об этой заботе, и чтобы ещё почитали хозяина?
Томас давно догадывался о том, что разучился понимать людей. Если вообще их понимал.
– Словом, сети у него большие, – на сподвижников и «жечь бы таких…» Томас не реагирует сознательно, слишком сложно это для него и непонятно.
– Найдём, – успокаивает Гвиди.
– Не выйдет. Он таится. Выйдет только если очень уж попросим. Или заставим.
Но просить Томас не будет.
– Как заставим? – сразу спрашивает Гвиди, он очень хорошо знает Томаса и его натуру.
– Выкурим мерзавца, – страшная, безжизненная усмешка кривит губы Томаса, – пусть придёт поговорить.
***
– Я буду ругаться, – предупредил Гриморрэ.
Он хотел немного расслабить обстановку, но Влад его едва ли услышал. Он смотрел вперёд, на догорающие домики небольшой деревеньки, принадлежащей ему через трёх подставных смертных, и едва ли слышал слова друга.
– Влад, – позвал герцог, сообразив, что предыдущая фраза его не затронула, – ну бывает… мало ли костров? Где-то свеча упала, а потом занялось по крышам.
Но Влад только покачал головой. Нет, не бывало в его, Цепеша, владениях, такого пожара. Никогда не бывало. Миловала его судьба, отчего перестала миловать теперь?
–Ущерб – шесть домов подчистую. Ещё восемь удалось потушить, они в разной степени разрушенности. Четверо задохнулись, двое сгорели, пытаясь их спасти. На одного ещё упала крыша. Пятеро без сознания, уже в ближайшем лазарете, под контролем, – верный Амар докладывал сухо, по существу, но в глазах его стояло всё то же, что жгло Цепеша – боль, обида, непонимание…
Что сделали эти люди? В чём провинились? Это был поджог. Амар это знал. умышленный, злой.
– Они винят меня? – тихо спросил Цепеш.
– Да как они могут тебя винить? – возмутился Гриморрэ, но под взглядом Амара потух и предоставил слуге разбираться с Хозяином.
– Они…напуганы, – Амар долго подбирал слово, желая смягчить разбитость Цепеша. Получилось не очень, но у Гриморрэ вышло и того хуже.
– Это моя вина. Я их не защитил, – Цепеш не спрашивал, а утверждал. Для себя он решил это точно.
– Да спятил ты? – Гриморрэ снова не утерпел. – Ну с чего твоя-то? Такое бывает. паршиво, да, но бывает, и…
– Хозяин, вы сделали им много хорошего, – Амар тоже не остался в стороне. Неважно, что он считал себе, Влад Цепеш в его глазах всегда был прав и никогда не был виновен. Так было при жизни Амара, в смерти ничего не изменилось.