– Я пойду с тобой, – это Гвиди тоже не смог отстоять.
– Будешь держаться чуть поодаль, – Томас и тут остался верен себе, – человека поблизости он учует. Там посмотрим где тебе схорониться.
А схорониться было где. Длоуг когда-то в прошлом, наверное, должен был потрясать своим великолепием. Роскошный дом, видневшийся с самих холмов, извилистые, когда-то выложенные, а ныне разбитые дорожки… несмотря на отдаление от Тракта, тут должна была теплиться та самая мирная, ставшая столь чужой, жизнь. Тут находились разломы конюшен, и гниющие лодки – обитатели всё оставили, то ли за ненадобностью, то ли в спешке. А может просто не могли собрать всего?
Тут и там попадались полуразрушенные комки прежнего величия – обломки беседки, резной колодец, навсегда заколоченный, куски каких-то истерзанных дверей и мотки древних тканей, безжалостно втоптанных в грязь.
Северный ворота были, похоже, когда-то въездными. Тут ширилось пространство, подходящее для целого воза. Но ворота ныне обветшали, пришли в негодность, и с них спала позолота-краска, и в лунном свете всё это выглядело ныне разбитее и тоскливее.
– Спрячешься тут, – коротко велел Томас, указывая за складилище пожухлых, подгнивающих бочек. Он уже учуял Сиире, и не мог вести Гвиди следом.
Хотелось спорить, но куда там! Гвиди только успел нырнуть за бочки, стараясь не задохнуться и дышать поначалу мелко-мелко, чтобы свыкнуться со смрадом гниющего дерева, а тень Сиире уже возникла позади Томаса.
– Доброй ночи, – поприветствовал Сиире.
Томас не удивился, не испугался. Он развернулся к вампиру спокойно, с достоинством, лишив того удовольствия наблюдать собственный испуг. В ночи голоса звучали приглушённо, отражаясь от заброшенных, забытых стен, и большую часть диалога Гвиди слышал.
– Что здесь было? – спросил Томас. Он проигнорировал пожелание о ночи. Для него она не была доброй.
– Одно из моих владений, – вежливо ответил принц Сиире, – когда-то я был тут полноправным хозяином. Но я не смог ответить на зов времени. Как и многие из нашего рода, я был слишком костным и слишком застывшим в своём посмертии. А надо было развиваться. Я этого не понял и потерял это место. Теперь тут разорение и проклятие. Оно продержится недолго, но и этого мне хватит. Может быть, я смирюсь. Я любил это место…
Кому-то это могло показаться даже сентиментальным, но Томас в это число не входил.
– Какая прелесть! – едко заметил он. – Принц Сиире скорбит о гнезде!
– Мы не люди, мы меняем за свою жизнь очень много мест, – Сиире не стал спорить, – теряем корни и вьём новые гнёзда. Кстати, доброй ночи и тебе, Гвиди.
Он всё-таки его учуял. Гвиди не стал реагировать.
– В засаде, что ль? – хмыкнул Сиире. – Ну ладно, будь по-вашему. Я пришёл с мирным предложением.
– У меня от твоих предложений желудок сводит, – процедил Томас. – Что ещё?
– Ты начал дело Цепеша?
– Не твоё дело!
– Значит, начал. Заметь – я не спрашиваю как именно ты будешь его гнать. Заметь, не спрашиваю даже, почему ты оставил Святой Престол и почему привязался к человеку. Я всего этого не спрашиваю. Я спрашиваю лишь о том, хочешь ли ты по-прежнему очистить мир от нашего брата? от нашего-вашего, если быть точнее.
Уколол, всё равно уколол!
– Хочу. Ваша братия, – Томас намеренно выделил «ваша», чтобы подчеркнуть, что он к этой братии больше отношения не имеет, – есть надругательство над всем благим!
– Тогда пора подумать о будущем! – Сиире не стал спорить над «вашей», согласившись как будто с выводом Томаса. – Нужно решить о том, что будет дальше.
– Выторговываешь себе льготу? – поинтересовался Томас, даже не пытаясь скрыть из голоса яд.
– Не себе, а людям! – возмутился Сиире, но его возмущению и белый кролик бы не поверил. – Я сдал тебе все земли Цепеша и ты идёшь по его следу. Что будет тогда, когда ты его убьёшь? Что будет с его землями?
– Что тебе вдруг до людей?
– Люди наша общая кормовая база.
– Люди наши братья.
– А ты их не пьёшь?
Разговор зашёл в тупик. Томас пытался совладать с собою, Сиире держался расслабленно. На взгляд Гвиди, самым правильным решением было бы проткнуть чем-нибудь в эту минуту принца, и делать ноги.