Граф Балевс. Этот чтил закон, толковал его, но оказался не готов за него умереть. идея пойти за Сиире была куда более соблазнительной, чем идея отдать жизнь, посмертную жизнь, но пойти против него. Граф привёл с собой одного, чтобы было не слишком явно, но не слишком подло.
Гриморрэ и Цепеш не привели никого. Хотя Амар и падал на колени перед Хозяином, заклинал его именами Тьмы и Крови, но Влад остался твёрд:
– Поднимись, Амар, ты хороший друг и преданный союзник, но ты не пойдёшь сегодня со мной, – он сам поднял своего преданного слугу, перешедшего с ним из далёкой жизни, где Влад Цепеш только стал вампиром.
Гриморрэ даже стало завидно – у него такой преданности не было. Нет, каждый, имея его приказ был готов пожертвовать собой – тут сомнений не было, но чтобы рваться самому? Умолять?
Это было странно. Герцог отвык от такого и с досадой ощутил в себе зависть к Цепешу. Любили его! Всё равно любили! Им пугали людей, но люди радовались ему. А слуга? Кем надо быть, чтобы слуга пошёл за тобою в ад вечного голода?
Лучше и не думать.
– Возьмите меня, Хозяин! – взмолился Амар, преданно глядя на Цепеша. – Я буду полезен.
– Если что-то произойдёт со мною, ты должен будешь распорядиться о моих вампирах и о наших людях, – Цепеш был строг.
– Но, Хозяин, другие…
– Я доверяю тебе, – прервал Цепеш, – это твоя задача. Сберечь вампиров и людей, что доверились мне – приоритет. Понял? Если ты пойдёшь со мною, кто же, в случае чего, позаботиться об остальных?
И Амар сдался, а герцог Гриморрэ смутно нащупал в этом ответе ключ к людской любви в сторону Цепеша.
Но сейчас они пришли вдвоём, открыто, на тот же проклятый островок. Пришли, чтобы навсегда уж разрешить эту историю.
– Ты тоже можешь не идти, – напоминал Цепеш.
Гриморрэ чуть не вызвал его на дуэль за это, благо, Влад сам понял, что сказал глупость и поспешил извиниться.
– Забыли…пока забыли, – мрачно ответил герцог.
Куда ему было отклоняться сейчас? Как он мог сейчас сделать вид, что он не с Цепешем? Тем более, учитывая, что Цепеш задумал? А они говорил об этом! Этот самоисход – последний путь, если другого не будет.
И кто, если не Гриморрэ, не допустит этого?
Томас пришёл один. Да, Гвиди некуда было деться от славы сподвижника Томаса-вампира, и он уже становился дезертиром, но Томас сумел донести коротко:
– А Эва? Ты обещал позаботиться о ней.
Пришлось Гвиди согласиться. Тем более, что он мог дать против вампиров? Он ведь не знал, что будет не единственным человеком! И всё же, даже сейчас, видя бывших своих соратников – служителей креста, пришедших во главе с Романом Варгоши для его ареста, Томас не жалел о том, что отпустил Гвиди – кто-то должен остаться чистым.
Кто-то должен будет рассказать о том, что было до всего…
Роман Варгоши ради такого случая даже облачился в новый плащ. Он был на вершине блаженства и могущества и весь отряд из служителей креста, в половину дюжины, смотрел на него как на воплощение кровавого бога, мстительного, злого и бесконечно сильного. Но ирония! На него они смотрели с восторгом, а на его же собратьев – с отвращением и презрением, как на преступников, богопротивных существ, недостойных жизни.
И не видели никакого противоречия!
Под проклятым серым небом, на безжизненном клочке земли собрались безжизненные – либо разумом, либо телом, либо духом. Собрались разрешить дело.
Роман Варгоши, забывший в людском почитании, как к нему относятся его собратья, вальяжно вышел вперёд и провозгласил:
– Как представитель Святого Креста, я требую выдачу преступника вампира, известно как мятежный служитель креста, носящего имя Томас.
– Замолкни! – насмешливо отозвался принц Сиире, и Роман Варгоши невольно отступил на шаг. Это с людьми он кровавый бог, а здесь марионетка, какой и был всегда, какой и остался, даже перейдя в ранг богов. – Твоё дело сторона, говорить будешь когда велят.
Томас осклабился:
– Я его не звал, значит, это сделал ты или кто-то из твоих вампиров! Зачем? Спешишь на него спихнуть борьбу?