До этого надо дойти. Влад Цепеш дошёл и сейчас прикидывал: стоит или не стоит ему пить кровь в ближайшие часы? Пожалуй, можно ещё обойтись. Тем более, он не планировал интеллектуальных состязаний и драк, так зачем ему тратить ценную кровь сегодня?
–Завтра, Амар, – решил Цепеш. Амар кивнул и покинул зал своего господина, торопясь выполнить его поручения. Цепеш заметил, что Амара качнуло, едва-едва, но он заметил!
Это означало, что Амар следовал за своим хозяином даже здесь. Он питался тогда, когда питался Влад. Но между ними была пропасть: Цепеш был древнее и сильнее, ему нужно было меньше сил, он не выполнял бега за Крытками и между «друзей», не вызнавал, не искал.
Но Амар упорствовал. Терпел голод в убыток себе.
Он всегда следовал за своим хозяином.
Глава 7. Маркиз Лерайе
Маркиз Лерайе сам не помнил точно сколько ему лет. В конце концов, для каждого вампира наступает момент, когда возраст становится неважной составляющей существа.
Собственно и маркизом он не был. Вся его жизнь, именно смертная жизнь, шла из ошибки. Один князь, чьего имени маркиз Лерайе никогда не узнал, возвращаясь домой из кровавого похода, встретил в местном трактире девку…
Всё. И никакого титула.
И жизнь будущего вампира должна была пройти в нищете и в тоске, в безысходных попытках выбиться из бедности, да вот только не получилось у него так прожить. Проскитавшись всю юность, будущий маркиз Лерайе нанялся на корабль – на родине его ничего не держало, но и что делать в будущем он тоже не представлял. Но будущее казалось ему непременно счастливым, и он верил: за нищету его юных лет жизнь ему воздаст.
Воздала.
На одном южном острове, пока была недолгая стоянка корабля для пополнения припасов, будущий вампир отошёл от своих обязанностей, последовал сам не зная почему за женщиной. Что в ней было? что в ней было такого, что его привлекло?
Она была вампиром. И она искала себе последователей. У неё было право на жертву и на ученика. Будущий маркиз Лерайе вытянул счастливый билет – он понравился вампирше, и та его не убила, а лишь сделала подобным себе.
А дальше – годы восхождения, практика, смена имени, и попытка постичь смысл бытия. Он взял себе новое имя. Помня о своей нищете, ныне богатый, скучающий, он взял себе титул маркиза, нарёк себя так, как придумал и этим жил.
Но не знал почему. Почему он живёт? Чего хочет достичь?
Пресытившись богатством, Лерайе понял, что нищета плоти может быть им и побеждена, но вот нищета желаний осталась с ним. Он не знал чего хотеть, и если людей в таком случае спасает недолговечность, то вампиру хоть беги.
Лерайе и побежал. Он побежал через свет и тень, через границы, через страны, города…он менял облики, менял профессии и навыки. Он представал то целителем, то алхимиком, то поэтом, то строителем, то интриганом. И нигде не находил счастья.
Лерайе схоронил трёх жён, семерых детей, девятерых внуков и шесть правнуков прежде, чем понял, что никого ближе вампирского сообщества ему уже не будет. Ни один смертный не мог вызвать в нём ни одного отклика более, ибо Лерайе поклялся сам перед собой, что никогда не попадётся больше на удочку привязки к смертному.
Лерайе успокоился однажды, остановился и принялся жить как добродетельный вампир. Он основал небольшой городок, и даже «умер» для своих местных жителей и представал теперь перед народом уже в других лицах. А на площади городка стоял памятник его величию…
Знали бы эти добрые католики кому поставили они памятник!
Решив с материальным, Лерайе стал затворником. Он долго изучал свои возможности и делился ими с Высшим Советом. За это, собственно, и был принят. Именно Лерайе открыл, что вампиры не могут переносить на дух ничего крепче вина (и рекомендовал потреблять вампирам вино разведенное водой), именно он вычислил, как долго восстанавливается кожа после солнечного света и какую плотную ткань нужно носит, чтобы это скрыть, как ускорить регенерацию костей и ткани, и как её замедлить.
И всё это на себе. Безо всякой пощады, безо всякой оглядки на последствия.
Но больше всего Лерайе занимала проблема вампирского голода.
Он пытался постичь природу этого голода, и понят как над этой природой подняться.