–Кто этот человек? – спросил Лерайе у герцога Гриморрэ. В этот раз маркиз был бодр и весел. А ещё задумчив. Он очень хотел наградить своего спасителя.
–Он? Парацельс. Сам себя так назвал. Он знает о нас, но это его не пугает. Он считает, что мы – это часть науки, которая на сегодняшний день от недостатка знания зовётся «мистикой» и «нечистью». Великий смертный, между прочим. Умный человек. Реформатор!
–В самом деле, – согласился маркиз Лерайе, – я разгадал причину, по которой у меня не получалось составить свою замену крови. Но он разгадал её раньше, чем я. И я хотел бы наградить его…
–Друг мой, – вздохнул Гриморрэ, хотя Лерайе поклясться был готов, что друзьями они не стали, – многие хотели бы наградить Парацельса. Да только он не ото всех берёт. И не всё. Он презирает награды. Он за результат.
–Честный человек! – восхитился Лерайе и принялся совершенствовать питьё, рецепт которого дал ему странный смертный. За этим делом он так увлёкся, что даже пропустил, что жизнь человека коротка, спохватился поздно и узнал: Парацельса убили. Он был ещё не стар даже по меркам смертных, и он, служивший и вампирам, и знати, и простому люду, и самой медицине, не был в итоге никем защищён.
Лерайе выругался. От души выругался. Попенял на себя – за чёрствость, недогадку, неумение предвидеть это. да толку? Парацельс был мёртв, а ведь был такой полезный смертный!
Но напиток Лерайе изменился всерьёз. Лерайе добавил туда толику чеснока и ещё кое-каких специй. И, хотя чеснок в больших дозах для вампира губителен, в малой Лерайе заставил себя его терпеть, рассудив, что это как малая доза яда: к ней можно привыкнуть.
А потом был великий доклад Лерайе перед Высшим Советом. В нём он изложил своё достижение – напиток, снижающий потребность в человеческой крови. И, хотя доклад был блестящим, открывающим новые возможности вампирского сообщества, популярности он не получил. Как и питьё Лерайе.
–Надо менять свои потребности, – вздохнула Мария Лоу, – это трудно. Сообщество не пойдёт на это.
–Вы уверены, что то, что сработало с вами, сработает с другими? – Зенуним тоже не поддержала тогда Лерайе.
–Мне нужна подопытная группа! – соглашался маркиз Лерайе, – возможно, мы сможем усовершенствовать нашу породу, нашу…
–Это пустое. Никто не согласится. Всё это пустые бредни. Зачем страдать, выворачивать свой желудок, перестраивать организм, если можно просто убить человека? – князь Малзус даже не пытался скрывать своего раздражения. – Или не убивать, а подкормиться. Это всё лучше, чем давить сок из ягодок и веточек! Это кровь! Это традиция. Это века! Даже тысячелетия! Это в природе, а то, что предложил маркиз Лерайе – противоестественно.
–Мы пока не можем продвигать этой идеи, поскольку у нас мало данных.
–Вы можете продолжать свои изучения. Но не рассчитывайте на большой успех. Возможно позже?
Они все признавали что достижение было замечательным и все тут же возражали против всякой попытки массового исследования. Конечно, пить кровь проще, чем толочь травы и заваривать листья. Но ведь это был прорыв! Это было открытие.
–И этого мы не отрицаем.
Но толку с открытия? Лерайе оставался один. Он пробовал теперь на своих слугах питьё, и те крепли, и понемногу отказывались от частого потребления крови, но сколько было слуг? И приняли бы они волю Лерайе, если бы он не был их хозяином? Осмыслив это, Лерайе от них отстал, и его прислужники вернулись на круги им уже знакомые. Никто, ни один вампир не пожелал расстаться с кровавой пищей в угоду пищи заменяющей.
И это говорило о многом. Это означало, что именно охота на людей и животных нравится вампирам. Что так поднимается их энергия, их души радуются этой охоте, возможности вонзить в тела клыки, и пить, пить жизнь…
–Это не только голод, не только поиск насыщения, но и поиск удовольствия. Если бы кувшины с этим питьём имели бы ноги, они бы охотились за ними с неменьшим удовольствием! – досадовал маркиз Лерайе в мирке своего одиночества.
Досадовал и пил положенные полтора литра. В последнее время маркиз Лерайе экспериментировал с дозами. Он пробовал увеличить питьё и последить за своим самочувствием.
С тех по прошло много времени. Лерайе, сделавший выводы в те далёкие века, ныне слыл вампиром, едва ли не победившим голод, но не находил последователей. И сам он отдалялся от Совета, в свои дела их не посвящал, но принимал участие в заседаниях, и держался с некоторой холодностью. Друзей же среди Совета не завел. Разве что Гриморрэ, но тот был умён и понимал – злоупотреблять общением с маркизом не стоит.
Так что было с чего удивиться маркизу Лерайе, когда лорд Агарес попросил принят его у себя.