Итак, в этот вечер Мария Лоу была среди воспитанников. На сегодня их было пятнадцать: одиннадцать мальчиков от четырёх до десяти лет и четыре девочки – шести, восьми, десяти и даже двенадцати лет.
Мария Лоу читала им. Но читала своё, не из Писания и не Закона Божьего. Она читала им о мире, в который кто-то из этих мальчиков и девочек мог попасть, хотя не знал об этом.
–Почему он призвал людей остановиться? – не понял Эжен. Ему едва исполнилось семь лет. Отца и мать он не знал, его подбросили к приюту очень давно, да и в другом городе, и с тех пор он переводился то в одно место, то в другое. Сначала его перевели ближе к морю, сказав, что мальчик слишком часто болеет, затем тот приют оказался в центре скандала, потом был пожар в третьем, словом, маленький Эжен наскитался. Но он не утратил бойкости и любопытства. Несмотря на маленький рост, вечную нехватку веса и почти прозрачную кожу, Мария Лоу делала на него ставку.
Эжен не боялся задавать вопросы. А ещё – он умел думать.
На Эжена, однако, зашипели со всех сторон, требуя молчать. Мария Лоу продолжила, вроде как не заметила вопроса мальчика:
–«Люди! – сказал этот человек святому воинству, – разве не видите вы, что солнце издевается над нами? Разве не видите вы его гордыни? Оно хочет, чтобы молили его, но мы и сами идём на трудное дело, и то, что наше – наше по праву. Не имеем ли мы права на благословение?»
Эжен нахмурился. Краем глаза Мария видела, как он насупился, обдумывая слова из книги, принесённой настоятельницей. Книгу они не знали – букв на ней не было. Да и не могло быть. Это были вампирские легенды. Малое количество их блуждало по свету.
–«И молчали люди, потрясённо обдумывая слова человека, поднявшего против солнца мятеж. И молчало пристыженное солнце, а человек выхватил серебряный кинжал из-за пояса и ударил себя им в грудь. И ахнули люди. И брызнула кровь его. И изумилось солнце, спросило:
–Что делаешь ты, смертный?
Но расхохотался он и вынул из груди своей сердце и показал его людям:
–Смертным был я, но боле не буду.
И сердце засияло перед святым воинством серебряным светом, и пошло на небо и стало новым светилом. Так появилась луна…»
Мария Лоу отложила книгу на колени. Она придерживала страницы, чтобы, если получится, и позволит время, продолжить чтение, но прежде нужно было обсудить.
–Итак, дети, что мы вынесем из этой истории? – спросила она.
У вампиров должны быть другие мысли. Не мысли рабов. Не мысли под цепями. Они должны быть свободнее. Они должны уметь нести ответственность. Причём, ответственность их лежит не только за самих себя, за свой голод и своё посмертие, но и за своих обращённых и за смертных, которых надо оберегать.
–Гордыня – это плохо, – пискнул мальчик, которого Мария Лоу толком и не знала. Не выделялся он ничем.
–Гордыня – это смертный грех! – высокомерно отозвалась самая старшая девочка. Она уже ступила на ту дорогу, с которой нет возврата. Мария Лоу видела, что девочке предстоит стать красавицей из числа тех, которых так любит герцог Гриморрэ. Если девочка не покажет себя как потенциально сильная вампирша, Гриморрэ заберет её как жертву.
–Верно, – согласилась Мария Лоу. Девочка, подбодрённая, продолжила:
–Гордыня – это исток всех грехов, самый близкий к дьяволу, ибо дьяволом овладела гордыня, когда он хотел занять место Бога! Это самый мерзкий, самый чёрный…
–Я знала одного поэта, который сказал, что гордыня – это любовь к себе, превратившаяся в ненависть и презрение к ближнему, – без всякой совести и такта перебила Мария Лоу. Девочка обиженно нахмурилась – ей не дали блеснуть.
Мария Лоу знала, что эта девочка одна из лучших учениц. Однако пути в служении и смирении стенам она не видит. Ей хочется поразить кого-то, оторвать хороший кусок. Для вампирши это хорошо.
Но Марии Лоу девочка не нравилась. Она видела в ней то, чего сама была не то чтобы даже лишена, но чем не владела как смертная. Девочка была потенциально красива, а Мария…