Кого?
Прислужника? Священника? Человека из свиты? Да кто угодно это мог быть. Пусть держался он в отдалении от короля, но может такой была традиция короля Стефана? В любом случае, было не до этого человека и Наместник, привыкший общаться с кардиналами, королями и богом, не заметил его.
Впрочем, это был не человек. Это был Амар – вампир, служитель Влада Цепеша, посланный им на шпионаж. Амар мог бы и скрыться, конечно, от глаз наместника и Стефана, но верно рассчитал, что силы надо поберечь и там где можно обойтись без вампирской силы.
Амар не разучился быть человеком. Он подкупал, подслушивал, подглядывал, перехватывал письма – всё это было по-людски, и всем этим он владел в совершенстве. Ситуацию при дворе короля Стефана Амар уже знал прекрасно, может быть, даже лучше, чем сам король: при дворе произошёл настоящий раскол. Часть придворных выступала за то, чтобы Стефан узаконил своего бастарда Вэзила и взял в жёны перед богом и народом его мать – Сандию. Другая часть придворных выступала за то, чтобы начать процесс против Сандии – смерть принцессы Мирелы наделяла её и её сына практически королевской властью, и в историю про вампиров верили не все. Подозревали убийство и заговор. Ещё часть придворных предлагала королю Стефану взять в жёны одну из принцесс соседствующего королевства – для укрепления власти. В конце концов, король Стефан ещё не был стар, и вполне могла сложиться новая семья.
Это были три основных направления при дворе короля. Самого короля не было и раскол был весьма значительным. Он дошёл до того, что Сандия, не имевшая никакого отношения к убийству принцессы Мирелы, вместе с сыном была вынуждена скрываться в покоях и не выходить. Более того, у её покоев её сторонники поставили стражу, для безопасности, а специальный человек пробовал её блюда.
Всё это было слишком для Сандии, никогда не знавшей такого бессердечия для себя. Ей явно угрожала опасность. Но она искренне не понимала – за что? Она была согласна быть любовницей короля, она любила его, и готова была даже своего сына укрыть от правды о том кто его отец.
И теперь её обвиняли, о ней судили, обращали её чудовищем. Принцесса Мирела в глазах многих была мученицей, изведённой и убитой коварной Сандией.
Сандия слегла в очередной раз. Ею владели тревога и мигрень – для подобных слухов она была слишком нежна. К тому же, принцесса Мирела ей нравилась. Она была, пожалуй, в числе последних, кто видел в ней угрозу и желал бы ей смерти. И это при том, что её собственный сын тоже имел право на ту же власть, что и Мирела. Просто Сандия была мягка и добра. И к чему это привело?
Всё это Амар знал. Знал лучше Стефана.
Амар понимал, какое решение примет Святой Престол, но он хотел дождаться его объявления, чтобы уже с чистой совестью предстать перед Цепешем. Для этого пришлось задержаться в городе. Чтобы не потеряться, и не быть обнаруженным, Амар появился на пороге дома Тамаша Мортона.
Тамаш Мортон был смертным. Но он принадлежал тому счастливо-несчастливому роду смертных, которые знали и имели дела с вампирами. Через Тамаша Мортона проходили мантии и плащи, а также прочие одеяния для Влада Цепеша, привыкшего к качественным тканям. Тамаш держал несколько портных и два ателье, то, что не нравилось Цепешу, выходило на продажу для знати, то, что его привлекало, отправлялось к нему. Тамаша это устраивало, плата от вампира превышала затраты нервные и физические в несколько раз. Главное было – молчать.
Молчать и делать, благо, Цепеш был не так уж и вреден в выборе одежды.
Тамаш Мортон не удивился. Амара он, в общем-то, знал, тот нередко появлялся за очередными одеяниями. Узнав, что Амару нужно место для ночлега, предложил свой дом, как и следовало ожидать. Только попросил:
–У меня есть дочь, господин Амар…
Договорить не решился. Одно дело вести финансовые дела с вампирами, другое видеть их у себя дома.
–Не волнуйтесь, – Амар улыбнулся, скрывая клыки, – я не трогаю смертных без особенной нужды. Я умею себя контролировать. Мне нужно только место для ночлега, наутро я вас покину.
Тамаш успокоился. Слугу Цепеша, а главное – самого Цепеша, Тамаш знал. Тот ни разу не нарушил своего слова и не оскорбил его, так что можно было бы и довериться. Но Тамаш на всякий случай поднялся к своей дочери и предостерёг её:
–Не спускайся вниз этим вечером. Сиди тихо. У нас гость.